Божественная лёгкость во Христе (134-137)

Не надо максимума веры, проявляемого в подвиге, совершай хотя бы крохотные сдвиги в душе своей в сторону от узкобиологических запросов: захоти захотеть освободиться от загромождений, выстроенных утробной жадностью твоей, человек…

Да живите вы как хотите, верьте во что хотите, вы свободны, — говорит нам Христос, но мы боимся быть свободными, нам слишком сие слабо: именно поэтому и создаём мы себе многочисленные социальные институты и искусственные обязательства. Ведь нам прекрасно известно — дай мы себе свободу от сих наружных вожжей и подпруг, мы такого понатворим!..

Неверие в свою изначальную природную свободу есть неверие в свою ответственность перед лицом нечеловеческой — сверхчеловеческой — природы. Грех=страх.

Однажды отделившись, особо обособившись от природы (рая), человек оказался подвешен в некоей безопорной пустоте, «вброшен» в некий безумный вакуум ночи, отчуждён от мировых первооснов: отбился от своего прежнего — животного — стада и ни к какому иному по-настоящему, душевно, тепло и уютно так и не прибился. Некая безродная неудобность, неловкость, несоразмерность поселилась с тех пор в человеке, будто он инопланетянин какой, — то он мёрзнет слишком, то ему чересчур жарко, и еда ему здешняя как-то не очень подходит, и болезни всё какие-то его одолевают, и любить ему как-то не очень удаётся, всё он куда-то рвётся, да вот только сам не знает куда, захочет одного, а получается другое, столько он всего напридумывал, наизобретал, но нет у него счастья, а если и есть, то ненастоящее, выдуманное, изобретённое за неимением того, всецелого, вольного счастья, о каком он уже теперь и мечтать забыл — притерпелся, но как же, бедняга, скукожился, скособочился от страданий-то своих, глубоко внутри запрятанных и давно, слишком давно уже ему привычных…

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт., 1:27) — ах, нынешнему скукоженному человеку всё это кажется сказкой, обманкой туфтой, в которую верили глупые, недалёкие прадедушки и прабабушки, которые слишком теперь далеко… И чего это М.Лютер, С.Киркегор, Ф.Достоевский, Л.Шестов бились головой о стену, громы и молнии метали пред человеком, Богом и — за Бога?!

Да, конечно, «награда на небесах» потом нас будет ждать за земные страдания наши… Но прежде мы здесь должны с собой разобраться: невелика заслуга — страдать попусту, неизвестно за что, почему и как. Да и нет на земле человека, который когда-нибудь так ли, сяк ли не страдал… Но если уж страдать, то лучше — по делу, «в десятку», за великое, достойное событие или предприятие, страдание за которое будет уже тогда работой, служением в радость, а не просто страданием ущемлённой дверью кошки. Глупо страдать — глупо. Это всякий может. А ведь страдание — это, в этимологическом смысле, страда, радение, радостное служение, то есть полезная и вдохновенная работа.

Очищенный, омытый, отпаренный, облегчённый от шлаков своих человек просветлён, упокоен в Духе и розов, аки младенец, и беззаботен, аки птицы небесные, что не сеют и не жнут, а живут чем Бог пошлёт… Невозможно быть таким всегда, порхать беззаботной пушинкой по ветру… Но периодически, регулярно нужно очищаться, разоблачать свою душу пред Господом, или, если угодно, пред совестью природною своей.

Запаршиветь человеку — пара пустяков…

© Copyright 2012 Андрей Лопухин, All rights Reserved. Written For: НОВАЯ ЖИЗНЬ