Апрель 24

Метафизика тюбетейки (31.10.2000)

alopuhin

Улица широкая (где-то на юге, на Кавказе м.б.) — сражение на ней готовится то ли всамделишное, то ли киношное… Какие-то мечи… Готовлюсь вроде воеватьМусульмане живут в палатках тесных, неприютных… Идём с каким-то другом между них, но случайно забредаем в одну палатку, где кто-то спит, сумбурно закутавшись в одеяло с головойЖенщины кругом суетятся в извечных своих хозяйственных заботах, детишки бегают грязные… Ах, бедные вы, бедные… Несколько дюжих, но ещё юных парней в цветастых, золотом расшитых тюбетейках, верных сынов Аллаха, прилежно стоят у входа в большую палатку, где проходит что-то навроде экзамена, который проводят старейшины, а парни ждут своей очереди (одному из них его тюбетейка явно великовата — поглотила его уши почти наполовину). Старик в палатке говорит: ежели, мол, ведёшь себя достойно, благородно, то и тюбетейку можешь носить спокойно, безо всякого стеснения

Апрель 21

Das Ordnung

кузнечик
alopuhin

Но с детства методично и с успехом вдолбленный в нас Ordnung, который заведомо предопределяет большую часть наших долженствований и условных рефлексов, принуждает нас тем самым видеть и замечать только то, что угодно ему, хотя он, этот слившийся с нами до полной своей неразличимости Ordnung, нам как будто давно уже и не мешает представлять, словно мы проживаем (прожигаем) эту жизнь по своему собственному, вроде бы достаточно ответственному, разумению, а не под его железную диктовку

Чаще всего мы видим — замечаем — лишь то, что полагается и привычней, желательней всего видеть и замечать в данных обстоятельствах прилично воспитанному человеку.

А когда мы наконец устаём безотчётно бояться увидеть то, что видеть не полагается (т.е. начинаем отдавать себе отчёт в этом страхе), мы зачастую начинаем бояться ещё утончённей и скрытней — так наше подсознание пытается нас перехитрить, чтобы сохранить нам наши уютно и крепко-накрепко угнездившиеся в нас привычки.

Апрель 15

Синхронизация благоговения

После дождя
alopuhin

Когда ты видишь прекрасный закат и испытываешь восторг, тебе кажется, что ты восторгаешься закатом. Но это не так. Прекрасный закат просто запустил в тебе процесс медитации. Закат невыразимо прекрасен, и все мысли остановились… ты — в состоянии благоговения; благоговение охватило тебя целиком. Когда мышление останавливается, ты погружаешься в глубокую медитацию и соприкасаешься с источником радости в сокровенном центре своего существа. Однако твой логический ум полагает, что причина восторга — прекрасный закат.

Прекрасный закат — отнюдь не причина восторга, он просто запустил процесс. Пожалуй, лучшее определение этому явлению дал Карл Юнг: «синхронизм«. Причина твоего восторга не в закате — ведь многие другие люди остались совершенно равнодушными к его красоте. Наверняка были и те, кто почувствовал, глядя на закат, прилив грусти. Это значит, что всё зависит от душевного состояния человека.

Как только ты это поймёшь, ты сможешь входить в состояние медитации в любое мгновение. Именно так начинается медитация. Это всегда одно и то же состояние: мыслей нет, ум остановился и — внезапная радость.

(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.315

Апрель 15

Рождение и вынашивание истины

alopuhin

Не заимствуй истину, она должна быть только твоя. Истина должна родиться в тебе, она не может быть приёмышем. Когда женщина не может родить ребёнка, она берёт приёмыша, надеясь, что это сделает её матерью. Но если женщина не выносит дитя в матке все девять месяцев, она не сможет стать матерью. Эти девять месяцев значат так много — мать и ребёнок являются одним целым, они пребывают в гармонии. Ребёнок дышит лёгкими матери, его сердце бьётся в ответ на биение материнского сердца.

Психологи утверждают: музыка действует на человека столь чарующе потому, что, ещё не родившись, он слышал, как бьётся сердце его матери. Без этого… если ребёнок рождается из пробирки — впрочем, похоже, скоро все будут рождаться из пробирки, — такой ребёнок, скорее всего, не будет испытывать никакого влечения к музыке, он будет начисто лишён всякого чувства музыкального ритма. Он будет холодным — холодным как лёд, — ведь он не знал тепла, он не был в животе у матери. Он как бы и не будет человеком — ведь ребёнок постоянно меняется в зависимости от настроения матери. И это не односторонняя связь. Мать тоже меняется в зависимости от настроения ребёнка — происходит постоянный взаимообмен. Все эти девять месяцев беременности самопожертвование, родовые муки необходимы женщине, иначе она что-то упустит.

То же самое можно сказать об истине — ты должен стать ей матерью, ты не можешь удочерить её.

Медитация означает отказ от всего удочерённого и усыновлённого. Она даёт тебе свободу и возможность познать то, что внутри тебя.

(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с 313

Апрель 13

Воскресение из мёртвых — в собственном теле

alopuhin

Это как если бы ты умер и был воскрешён — ты воскресаешь в своём теле, пребывая во вселенском сознании, оставаясь частью бесконечности. Тело перестаёт быть тюрьмой. Это — высшее состояние сознания, которое на Востоке называют нирваной. Это — высшая свобода. Пока ты не воскрес, ты не можешь быть свободным. Твоё тело — ограничено, ты безграничен. Твоя безграничность заключена в ограниченное телесное пространство, в этот маленький мир тела. Вот почему возникает напряжённость, подспудное недовольство — ты всё время чувствуешь себя несвободным, скованным по рукам и ногам.

Возможно, ты этого не осознавал, однако глубоко, в подсознании, всё равно чувствовал: что-то не так. Это «не так» обусловлено тем, что ты, безграничный, вынужден быть заключённым в ограниченном теле.

Осознание освобождает тебя от гнёта тела. И в тот миг, когда ты осознаешь, что ты — не тело, исчезают желания, которые нельзя удовлетворить иначе чем телесно. Это всё равно что внести горящий светильник в тёмную комнату — тьма исчезает. Осознание — свет, желания — не что иное, как тьма. Свобода — нектар.

(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации, изд-во «София», 2010, с.340

Апрель 11

Родное запустение (I. 55)

alopuhin

Езжу на работу электричкой — три часа туда, три часа обратно: за окном родное запустение, родимые свалки и жухлые поля

Ржавые железяки, останки социалистических тракторов-грузовиковИзбушки-развалюшки, гнилые сараюшки… Куцые клочки любовно разграбленной земельки — под предстоящий засев родимой картохи: ах, картошечка, — помимо хлебушка, нет главнее нынче харча, ещё обороняющего народец наш от последнего желудочно-кишечного упадка. Спасибо Христофору, что не токмо картохой сподобил наши палестины, но и куревом ублажил заскучавшие в сирых и серых просторах сердца.

И всё-то у нас заграничное — и картошка, и курево, и чай — он ведь тоже откуда-нибудь не от нас завезён, из иноземной ли Грузии, аль жёлтого Китая, аль Индии диковинной, аль ещё откудова…

Захаваешь картохи, запьёшь её чайком, замастыришь цыганистую цыгарку, воздыхнёшь пространно, и думы разночинные закурчавятся вкруг башки осовелой тёплыми волнистыми облакамиДао, это Дао, сплошное нашенское Дао…

                                                                                                                                              7.04.93 (08-58)

Апрель 9

Экокатастрофа (I. 49)

…Взять хотя бы воду (каковая, как известно, один из главных источников жизни): уже сегодня многие российские города весьма ограничены в её потреблении.

Ну допустим, нам её хватит на 30, 50 и даже, пускай, на 100 лет…

Несколько знакомых мне речек пересохло буквально на моих глазах.

Многие виды животных и растений стали редкими и перешли в разряд исчезающих уже при моей жизни.

Я помню изобилие селёдки (которой чуть ли не ежедневно кормили солдат и зэков) и красной рыбы (я родился на Камчатке)…

Ещё не так давно даже наши подмосковные лесочки были полны лосями, косулями, зайцами, лисами, кабанами (они и сейчас ещё есть, но с бойким наступлением городской цивилизации их мирные ряды редеют день ото дня)…

Пагубное воздействие отравленной атмосферы на здоровье наших детей (аллергии, астма, диабет, заболевания печени, почек, ЖКТ, СПИД) слишком уже очевидно для всех нас…

Многие гибельные процессы — уже — необратимы.

Итог всей этой истории — ясен. И — уже — неизбежен.

А люди, — если они чему-то и научились на этой земле, так это искусству закрывать на что-нибудь осовелые свои глаза.

Инстинкт самосохранения психофизического эго, зоны привычного комфорта. А разрушительный страх вытесняется в тёмные пещеры подсознания, в сны, в искусство

                                                                                                                                               4.04.93 (01-03)

Апрель 8

Рыба, дочка, пьяная старуха…(25.06.2000)

Ночной городок
alopuhin

В правой руке у меня баул, в котором две большущие рыбины — одна дохлая, варёная и вдобавок, кажется, фаршированная, а другая живая в большом полиэтиленовом пакете с прозрачнейшей водой

Вот идёт известный артист, что живёт на пятом этаже… Со мной маленькая дочка (Анима) — скитаемся с ней по Москве средь грандиозных зданий и в метро… Нам что-то угрожает, поэтому выходим с ней из автобуса раньше, чем нужно… Я со своим «рыбным» баулом оказываюсь вдруг в каком-то глухом кирпичном закутке, где вода неожиданно выплескивается из моего пакета с живой рыбой: вместе со старухой-христианкой хлещем водку и коньяк из гранёных стакановстаруха, разнузданно хохоча, просит меня перекреститься, а я говорю — нет, давайте лучше я вас перекрещу, — но потом, перекрестив её, я всё же перекрестился и сам, хоть и слегка украдкой...

Апрель 8

Этюд в тёмных тонах (8.06.2000)

ночь
alopuhin

Служебные цеха покрыты чёрной резиной. Сетуем с сослуживцами на технические неисправности во вверенной нам аппаратуре… Некая служебная дама вьётся там и сям…  Дают мне фотку — разглядываю её… Новые чёрные стулья появились в моём цеху… Женщина поёт за моим правым плечом… В воздухе повисло имя Жан

На чёрном резиновом полу с удивлением обнаружил три посверкивающих иголки — одну большую, другую поменьше, третью ещё меньше — нагибаюсь, чтобы их поднять

Апрель 8

Лучше быть нищим и здоровым, чем богатым и здоровым (I. 44, 47)

орлан
alopuhin

Лучше быть нищим и здоровым, чем богатым и здоровым, а больным лучше и вовсе не быть.

Нищему (сравнительно) субъекту не приедается ни хлеб-соль, ни картоха в мундире, и солнышко в радость, и мыслям просторно, и всё самое простое, робинзоново-крузово, ему праздник; он может позволить себе роскошь быть безотчётно естественным, аки дерево придорожное, аки птичка Божия порхать; он (то есть я), если захочет, может всё

                                                                                     1.04.93 (17-25)

…Вы скажете, что богатый тоже радуется солнышку, но… но радость простодыры неподдельней и буйней: настучавшись зубами за зиму при хилой на себе обувке и куцей одежонке, с бедным запасом белков и витаминов за сирой душой, — разве ж так он встретит первое весеннее тепло и животворные запахи просвеченного новеньким солнышком воздуха, как в глубинах «Мерседеса» коммерсант сидящий тупо?..

                                                                                                                                                                                                    2.04.93 (10-06)