У японских художников было принято каждые десять лет менять имя и манеру письма. Это, пожалуй, разумно: необходима периодическая смена ракурсов. Приедается всё, даже собственные подходы и приёмы.
Время от времени я приволакиваю себя за шкирку к новым пунктам обзора, где корректируется (как-то), а то и меняется (где-то) мой — самостийный — стиль: меняю место работы и жительства.
А чтобы не менять имя, меняю внешность, чему способствует отращиванье или удаление растительности на подопытной башке, а также лень, физкультурка, вегетарианство, голод или наоборот — всеядство… И ещё очередная — новая — любовь, любовишка или влюблённость, на худой конец, приязнь, лёгкое увлечение… А также пришествие весны, лета, осени, зимы и всего остального…
Хотел написать небольшую штучку о старухе-бомжихе, увиденной мной на Казанском вокзале, но чуть не передумал — какими словами можно её написать?! Тут вот и позавидуешь рисовальщикам, которым надобен целомудренный глаз, а не слова, слова, слова...
Как, как это описать?..
Сия старуха — Плюшкин, окутанный ещё большим количеством ещё более безобразных и ветхих лохмотьев неописуемого вида, земляного цвета (ежели таковая рвань и пропитавшая её грязь, пыль и многое иное могут вообще иметь хоть какое-нибудь отношение к слову «цвет«) и кисло-смрадного запаха с преобладанием мочевой составляющей: концентрация запаха столь сильна, что своё отвращающее действие он начинает оказывать уже на расстоянии в 15-20 метров от объекта (сие описание может показаться излишне жестоким и бесчувственным, но против этой бедной ни в чём не повинной старушки я ничего ведь не имею, я только должен, и по возможности более «лабораторно«, очертить, хотя бы эскизно, её экстраординарныйоблик, больше ничего).
Поверх этой горы лохмотьев (из которых выглядывают тонкий и длинный — гоголевский! — нос с горбатинкой и два остреньких комариных глазка, будто столкнувшиеся друг с другом на переносице) — аляповатые гирлянды и гроздья невероятно разнокалиберных и столь же жутких, драных и землистых мешков, мешочков, связок, авосек, пакетов, рюкзаков и бывших сумок (откуда там и сям выглядывают фантастические огрызки и ошмётки хлебных буханок, батонов, пирожков), соединённых посредством разномастных верёвочек, шнурков, чулков и тряпок в сложную подвесную систему, отвечающую принципу Цицерона«Omnia mea mecum porto»*.
Спешит на рязанскую электричку (там проходит значительная часть её запредельной жизни). Идти почти не может (ноги-то больные), но пытается, при каждом — редком — шажке орёт благим матом (тонкий, писклявый голос).
Люди от неё шарахаются, но ошарашенных глаз не отводят, смотрят — кто с театральным любопытством, кто с состраданием и жалостью, кто со страхом и ужасом, а кто и со всем этим вместе (последних большинство).
Помочь — никто не решается. А если и решается всё-таки сделать попытку, терпит фиаско: старуха никого не слышит, плачет, орёт, машет руками, смеётся, поёт фрагменты неведомых народных песен, вдруг вспоминает загинувшего где-нибудь сына, в каких-то там ещё краях, далёких и сказочных…
13.04.93 (21-12)
—————————————————————
Omnia mea mecum porto — Всё своё ношу с собой (лат.)
Улица широкая (где-то на юге, на Кавказе м.б.) — сражение на ней готовится то ли всамделишное, то ли киношное… Какие-то мечи… Готовлюсь вроде воевать… Мусульмане живут в палатках тесных, неприютных… Идём с каким-то другом между них, но случайно забредаем в одну палатку, где кто-то спит, сумбурно закутавшись в одеяло с головой… Женщины кругом суетятся в извечных своих хозяйственных заботах, детишки бегают грязные… Ах, бедные вы, бедные… Несколько дюжих, но ещё юных парней в цветастых, золотом расшитых тюбетейках, верных сынов Аллаха, прилежно стоят у входа в большую палатку, где проходит что-то навроде экзамена, который проводят старейшины, а парни ждут своей очереди (одному из них его тюбетейка явно великовата — поглотила его уши почти наполовину). Старик в палатке говорит: ежели, мол, ведёшь себя достойно, благородно, то и тюбетейку можешь носить спокойно, безо всякого стеснения…
Медитация — истинное начало жизни. Твоё первое, физическое рождение — ещё не начало жизни. Первое рождение — всего лишь возможность жить, оно делает тебя потенциально живым, но не живым по-настоящему. Потенциал следует реализовать — лишь тогда ты будешь действительно жив. Медитация — это искусство реализации потенциала, искусство преображения семени в цветок. Благодаря медитации ты обретаешь второе рождение.
При первом рождении рождается тело, при втором рождении рождается душа. Мы можем реализовать себя, лишь осознав, что мы — души. В противном случае жизнь тратится впустую — семя не даёт побега, не становится цветком. Никто не присядет рядом с невзошедшим цветком, ни одна птица не прилетит к нему, ни разу не станцует с ним ветер. Непроросшее семя не знает ни солнца, ни луны, ни звёзд. Оно не может общаться с бытиём, ибо оно закрыто, оно — в капсуле.
Медитация помогает тебе родиться. Медитация — это открытие себя для всего сущего: для красоты бытия, для музыки ветра, для свободы, для тайны, для всего, что только есть…
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.192
Внеположная нам природа — поля, моря и горы, животные и растения ещё не забыли того, что, увы, забыли многие из нас, ещё не забыли быть — быть в тишине, быть собой, быть там, где только жизнь и есть — Здесь и Сейчас.
Почти природу своим тотальным присутствием, нивелируй своё суетливое эго, смотри и слушай.
Смотри, как каждая птичка, каждая травка сполна является собой и, не сознавая отчётливо собственной самости, не озабочена формированием и защитой собственного представления о себе, что только искажает восприятие и понимание окружающей реальности. Им это без надобности. ведь они и так тождественны себе. Тигр — это тигр. Роза — это роза.
Постоянное созерцание природы освободит тебя от эго — вечного нарушителя мира и спокойствия.
Услышь звуки природы: шорох листвы на ветру, стрёкот насекомых, падение капель дождя, радостное птичье пение на рассвете. Проникнись этим слушанием всецело. Ощути восторг от того, что за этими звуками тебе открывается нечто такое, что не высказать никакими словами.
Твоё уникальное тело создал не ты, и значит — не тебе в конечном счёте дано им всецело управлять. «Мы не хозяева в собственном доме» (К.-Г.Юнг).
Внимая природе, позволь развернуться незримому пространству безмыслия, пространству не-ума. Когда ты приникнешь к ней таким путём, природа откликнется и вспомнит о вашем с ней изначальном братстве.
Сегодня я попал под дождь и стал было сетовать на козни изменчивой природы, но прежде чем вспомнить пресловутые строки Эльдара Рязанова («У природы нет плохой погоды») увидел замечательного грача, что как ни в чём не бывало сидел себе на ветке апрельского тополя и, кажется, даже почти улыбался. «Он-то ведь тоже весь мокрый от дождя», — подумал я о сей чёрной птице и устыдился своего стереотипно-обывательского взгляда на окружающую природу, что своими дарами всё пытается нас, толстокожих, хоть как-то растормошить и пробудить от многовековой спячки, а мы всё настырно сопротивляемся…
Наблюдай животное, дерево, цветок. Осознай, как они покоятся в Сущем. Это и есть само Сущее. Они всегда аутентичны сами себе. С их природным достоинством и врождённой чистотой. Но чтобы это увидеть, необходимо забыть автоматическую привычку нашего ума всё именовать и навешивать на всё ментальные ярлыки. Гармония и святость природы присуща всем нам — и если бы мы об этом вспомнили, мы бы обрели себя, успокоились и начали бы жить сначала, с чистого листа.
Вот ты дышишь — вдох, выдох, вдох, выдох… Но твоё ли это дыхание? Нет! Строго говоря, это дыхание природы в тебе, да и ты сам — та же природа. Чтобы дышать, тебе не надо постоянно думать о своём дыхании — природа, что властвует тобой, сама знает, когда и как тебе дышать. Попробуешь остановить дыхание, но вскоре природа в тебе победит — и ты снова начнёшь дышать.
Недаром на контроле за дыханием основаны многие практики йоги (пранаяма) и буддизма (медитации). Планомерно удерживая внимание на собственном дыхании, освобождаешься от посторонних мыслей, от собственного «я» и в конце концов обретаешь энергию неприрученной природы и внутреннее пространство необусловленного сознания.
Чтобы снова объединиться с Бытиём, тебе нужен наш главный учитель — природа, мать наша. Но не только мы нуждаемся в природе — она тоже нуждается в нас, как своих выразителях и весьма способных (хоть и хулиганистых) учениках. Через твоё видение, твоё осознание природа тоже начинает себя познавать и у себя учиться. Через тебя — в том числе и через тебя — она постигает не только свою стихийную неразборчивость и разрушительную силу, но также собственную красоту и святость.
Твой ум тщится отделить себя от природы — и поэтому он столь беспокойно мельтешит и егозит в твоём бедном сознании, чтобы ты не мог обнаружить прогала меж двумя мыслями, куда бы могло втиснуться то пространство тишины и безмерного покоя, каким обладают камни, деревья, травы и звери. Но ты должен постараться обнаружить то дополнительное измерение эмпатии и тишины, то измерение божественного умиротворения, измерение вечной природы, что находится над мыслью, вне мысли, за мыслью.
Природа начинает осознавать себя через тебя — ты же можешь осознать себя через природу, осознать свою безначальную и бессмертную безмерность, свою генеральную (и гениальную) ипостась — безмолвное совершенство.
Когда ты видишь прекрасный закат и испытываешь восторг, тебе кажется, что ты восторгаешься закатом. Но это не так. Прекрасный закат просто запустил в тебе процесс медитации. Закат невыразимо прекрасен, и все мысли остановились… ты — в состоянии благоговения; благоговение охватило тебя целиком. Когда мышление останавливается, ты погружаешься в глубокую медитацию и соприкасаешься с источником радости в сокровенном центре своего существа. Однако твой логический ум полагает, что причина восторга — прекрасный закат.
Прекрасный закат — отнюдь не причина восторга, он просто запустил процесс. Пожалуй, лучшее определение этому явлению дал Карл Юнг: «синхронизм«. Причина твоего восторга не в закате — ведь многие другие людиостались совершенно равнодушными к его красоте. Наверняка были и те, кто почувствовал, глядя на закат, прилив грусти. Это значит, что всё зависит от душевного состояния человека.
Как только ты это поймёшь, ты сможешь входить в состояние медитации в любое мгновение. Именно так начинается медитация. Это всегда одно и то же состояние: мыслей нет, ум остановился и — внезапная радость.
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.315
Сыроедение бывает либо чисто вегетарианским (веганским), либо не чисто вегетарианским (смешанным), либо всеядным. Каждый из этих видов имеет свои достоинства и недостатки, что необходимо учитывать при составлении индивидульного рациона.
Сыроеды-натуристы используют в пищу только продукты растительного происхождения, не подвергшиеся никакой термической обработке, — главным образом, овощи и фрукты. Допустимы орехи и мёд. Одни позволяют себе послабления в виде натуральных молочных продуктов и злаков, другие же — строгие сыроеды — отказываются и от этого.
Примерное меню сыроеда-натуриста:
Завтрак №1: 1 грейпфрут, или 200 г винограда, или 2-3 апельсина+1 яблоко или несколько фиников.
Завтрак №2: стакан кефира или йогурта (впрочем, строгие сыроеды-натуристы никакие молочные продукты не употребляют).
Обед: овощной салат из моркови, свеклы, капусты, лука, заправленный нерафинированным растительным маслом (строгие сыроеды-натуристы лук и растительное масто не употребляют).
Ужин: сельдерей, брюссельская или цветная капуста + 50 г орехов.
Фрукты желательно употреблять в первую половину дня.
Вегетарианцы-сыроеды употребляют иногда, помимо сырых овощей и фруктов, сырые яйца и молочные продукты.
О всеядных сыроедах, что едят любую пищу, но только в сыром или вяленом виде (что небезопасно, так как из сырой пищи животного происхождения в их организмы могут попадать возбудители опасных заболеваний), мы здесь говорить не будем.
Фрукторианцы питаются только сырыми плодами и семенами (каковые породившие их растения теряют сами, «по доброй воле»), стремясь быть непричастными не только к убийству животных, но и растений. Они едят свежие фрукты, ягоды, орехи, семечки, а также овощи-плоды (огурцы, помидоры, стручковую фасоль). Очень полезны всем сыроедам (а особенно фрукторианцам) плоды авокадо — благодаря богатому содержанию в них полезных микроэлементов и растительных жиров.
Необходимо отметить, что не только идеологические причины заставляют людей переходить на сыроедение. Всё больше людей начинают понимать, что животная (и термически обработанная) пища чужеродна человеческому организму и, следовательно, сильно ему вредит.
При умеренном сыроедении допускается иногда частичное (до 25%) тушение или приготовление на пару овощей — но несильное, так как не всем по силам сразу переходить на полное сыроедение (ЖКТ должен перестроиться на работу новой микрофауны и микрофлоры, а на это порой уходят годы). Многие диетологи считают, что переходить на полное (чистое) сыроедение можно только после 30 лет, когда его положительные факторы значительно превалируют над отрицательными (или спорными).
Моносыроеды в один приём пищи употребляют только какой-нибудь один растительный продукт без термической обработки. Рекомендуется чередовать приём богатых углеводами продуктов продуктами с большим содержанием белков. Интервал между приёмами пищи — 2-4 часа.
Смешанные сыроеды в один приём пищи употребляют одновременно несколько разных продуктов, близкие друг к другу по содержанию в них белков, жиров,углеводов, витаминов и микроэлементов, то есть смешивают фрукты с фруктами, фрукты с орехами, овощи с овощами, разные молочные продукты между собой, животные белки между собой и т.д.
Любовь — единственный путь к победе. Это кажется странным, потому что первое требование любви — капитуляция. Любовь — это победа благодаря капитуляции, и в этом её красота. Любовь не агрессивна, она покоряет покорностью.
Победить Бога хотят глупцы. И они терпятпоражение. Мудрые люди покоряются Богу, они приглашают Бога, чтобы Он покорил их. Ты не сможешь овладетьБогом, но ты можешь покориться Богу и позволить Ему овладеть тобой. Это и есть любовь: если ты любишь, ты должен позволить себя покорить.
Любовь — не собственник, она желает лишь одного — покориться, она отдаётся полностью.
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.320
Ребёнок открыт и восприимчив. Вот почему дети — блаженны. Погляди в их безмолвные глаза, ощути их неуёмную радость. Каждый ребёнок знает, как обрести блаженство, но потом забывает об этом. Он взрослеет и забывает, или же мы заставляем его забыть.
Это нужно вспомнить, этому нужно научиться вновь. Тебе придётся освоить искусство быть открытым. Тогда ничто не будет упущено, ничто не окажется незавершённым. Открывшись бытию, ты будешь жить в совершенном мире.
Стань любовником бытия, и тебе не понадобятся никакие священные писания. Ты будешь читать притчикамней, ибо вселенная и есть величайшая Божественная книга. На всём стоит подпись бытия, за исключением религий, которые созданы человеком.
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.312
Помни: человек, когда он приходит в мир, подобен чистому холсту. Бог не программирует тебя — ты не запрограммирован. Судьбы не существует, судьбу придумали трусы, которые боятся менять свою жизнь, которые из-за лени и нерешительности не хотят рисковать.
Трусы возлагают всю ответственность на Бога, они называют это судьбой, фатумом, кармой, дают этому тысячу разных названий; но цель у них всё равно одна — уйти от ответственности. Ты должен сказать: «За свою жизнь отвечаю я сам. Каким бы я ни был сейчас, это я создал себя таким. И это я создам себя таким, каким я хочу быть завтра. Я создаю своё сейчас, с прошлым уже ничего не сделаешь, что толку заботиться о нём? Но сейчас для меня открыто, и из этого сейчас возникнут все мои будущие завтра«. Если ты бдителен, любой толчок может изменить твою дальнейшую жизнь.
Мы несём полную ответственность за то, какие мы есть. С этим мы должны согласиться. Поначалу тебе становится неприятно от этой мысли, твоё эго задето: «Неужели я сам отвечаю за всё, что я сделал? Неужели всё это натворил именно я?» Да, эго задето, но зато теперь мы можем начать новую жизнь. Всего несколько новых штрихов на полотне, и хмурое лицо расплывается в улыбке.
Всё, что нам предстоит сделать, мы должны делать сегодня: вчера уже нет, а завтра ещё не пришло. Нам открыто лишь сегодня, и этого сегодня вполне достаточно.
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.341
