Здесь и Сейчас связано с тем, чем ты являешься на самом глубоком уровне.
Нет ничего важнее в жизни — узнать кем ты являешься на этом, самом подлинном и несокрушимом, уровне, где нет того жалкого, трусливого «я», того эго, что преходяще и смертно, что тоскует, завидует, грезит о несбыточном и живёт приукрашенным прошлым.
Но однажды тебя обнимет тотальное разочарование всем и вся, и тогда тебе впору будет узнать один из главных секретов тех людей, кто смог подобное разочарование пережить и догадаться, что можно запросто обрести лад и гармонию в душе, не меняя кардинально вектор и содержание своей судьбы, а просто начав реализовывать то, что тебе задано свыше и кем ты являешься на самом глубинном своём уровне, начав реализовывать своё истинное и конкретное призвание, ниспосланное тебе для твоей жизни на этой земле.
Культивирование личностного «я» или «мы» или «наши» является причиной всех войн и несчастий на планете Земля. Эти самолюбивые ярлыки скрывают сущность того, кто ты есть в действительности. Не осознав этой элементарной истины, во всех своих делах ты будешь всегда приходить к одному лишь разочарованию, унынию, страданию. Не зная, кто ты есть в действительности, ты порождаешь лишь умственное эго, симулякр, суррогат своего подлинного божественного существа, ничтожное самолюбивое «я», за которое в страхе цепляешься, пока наконец не поймёшь, что это главная ошибка большинства людей, для которых битва за сохранение этого ложного чувства стала главным смыслом и целью всей жизни.
Мы не хозяева в собственном доме, в собственной жизни, что не является нашей собственностью и не имеет тех искусственных пределов, что мы ей пытаемся задать. Ты не располагаешь подаренной тебе жизнью — ты и есть сама эта жизнь, её плоть и струя. Существует лишь единая жизнь, единое сознание, что наполняет всю вселенную, принимая временные формы, чьё предназначение — пережить опыт цветка, бабочки, камня, звезды, червяка, сперматозоида, человека, галактики, амёбы…
Ты будешь нуждаться во временном и преходящем, пока не догадаешься, что времени тебе вовсе не нужно, чтобы стать тем, кем ты уже являешься здесь и сейчас, ибо никакого иного тебя (тебя в прошлом и будущем) — уже и ещё — не существует.
Мысль и язык создают лишь видимость дуальности мира, иллюзию отдельной, изолированной личности, которой на самом деле здесь и сейчас не существует. Однако ты не тот, кто осознаёт какой-то объект, какую-то мысль, какое-то ощущение: ты — сама эта осознанность, само сознание, в бескрайнем поле которого возникают насущные объекты с теми свойствами, какие мы имеем возможность воспринимать.
Содержание твоей жизни разворачивается в твоём осознании сего разворачивания.
Посредством хитроловкого ума ты превратил себя в объект, который ты непрестанно оцениваешь, судишь, анализируешь, с которым устанавливаешь сложные взаимоотношения и которое презентуешь окружающему обществу.
Чтобы успокоиться и начать жить, надо всего лишь догадаться, что мир — это вселенский танец бесчисленных форм и явлений, восторженная игра света и радость бытия, бытования того, кто ты есть в действительности.
Твоя подлинная жизнь — это космически бдительное восприятие без оценочных интерпретаций, то есть чистое — высшее — сознание, каковым является сама жизнь до того, как она являет себя в виде конкретных форм, которым мы потом даём имена-ярлыки. Через тебя не имеющее формы сознание осознаёт самоё себя.
Поэтому тебе, по большому счёту, нечего желать — всё, что тебе могло быть дадено, тебе уже заведомо дано — раз и навсегда (Жизнь). Поэтому тебе, по большому счёту, нечего бояться — тебя невозможно лишить твоего коренного достоинства, твоего бессмертного духа, твоего сознания (хотя оно, конечно, в строгом смысле, вовсе и не твоё).
Так вот. Как штурмует народэлектричку на промежуточных платформах — ясно. Но самое интересное — когда её, пустотелую, лёгкую, только ещё подали к вокзалу, когда она ещё только-только начинает заполняться первоначальным людом, когда времени ещё хватает, свободных мест навалом, — твори-выдумывай-пробуй — выбирай на вкус местечко — в любом вагоне, в начале-середине-конце состава, в начале-середине-конце вагона, у окошка, у прохода, лицом, глазами, носом, грудью по направлению езды предстоящей, а то, может, и спиной, затылком, мозжечком…
И как же дотошно, как цепко углядывает себе местечко поуютней пока ещё свободный в выборе своём пассажир — то сядет там, то сядет здесь, перейдёт из вагона в вагон, и снова перейдёт, и снова — ищет, ищет, будто кошка целебную травку, верхним каким-то ведомый чутьём, внутренним голосом, наитием, и самому ему неведомым, сокрытым от сует вседневных…
У одного известного поэта был друг, владеющий небольшим бизнесом. Бизнес процветал, друг хотел его расширить и перевести в другое место. Для этого он собирался продать свою недвижимость. Как-то раз, встретив поэта на улице, друг попросил его об одолжении — отредактироватьобъявление о продаже для размещения в газете.
Поэт тут же нашёл клочок бумаги, карандаш и написал: «Продаётся небольшая, очень милая, приносящая радость и счастье загородная собственность, окружённая кристально чистыми источниками. На рассвете из раскидистых вековых деревьев льются соловьиные трели. Дом купается в лучах восходящего солнца, а в полуденный зной дарит спокойную прохладную тень. Маленький ухоженный сад наполняет воздух ароматами цветов и спелых ягод».
Спустя несколько месяцев поэт случайно столкнулся со своим другом и спросил, удалось ли тому выгодно продать участок.
— Ты знаешь, я больше не думал об этом, — ответил друг. — Когда ты это написал, я понял, каким чудом обладаю и теперь не продам его ни за какие деньги.
Случается, мы не задумываемся, какими прекрасными вещами владеем, и хотим обменять их на что-то другое. Давайте учиться ценить то, чем жизнь одарила нас просто так: друзей, работу, собственное здоровье,таланты, улыбку своих детей и любовь. Это — настоящие драгоценности.
Смысл Покаяния в том, чтобы, ища и выстраивая своё место в системе иерархически соподчинённых сил, отчитаться (опамятоваться) перед божеским в себе началом за неисполнение (или же недоисполнение) задания (долга) по осуществлению (отбору, выявлению, селекции, составлению, становлению, творческому созиданию) себя изнутри вовне, из хаоса и небытия в существенное и неотменимое — отцентрированное — целое, что с неизбежностью приводит к ограничению себя не только от наносного и чуждого, но и от своих необязательно-случайных поползновений и соблазнов, отвлекающих, размазывающих породившую их самость от её неслучайной и подлинной сути, — к жертве частью себя, чтобы собою стать, чтобы воскреснуть для себя в Боге и для Бога в себе.
Преходящих мгновений не существует. И времени, в строгом смысле, тоже. Вся наша жизнь — одно сплошное мгновение без начала и конца. На Западе родилась традиция линейно-прогрессистского времени, а на Востоке — традиция закольцованного времени (напоминающего один из алхимических символов — змею, кусающую собственный хвост).
Единственное место и единственное мгновение, которых нам не дано избежать — Здесь и Теперь. И пусть «всё течёт, всё меняется», одно лишь неизменно — всегдашнее Сейчас.
Подружись с этим извечно текущим и извечно непреходящим мгновением, и тогда ты всегда и везде будешь у Бога за пазухой, везде будешь у себя дома. Тогда ты перестанешь беспокоиться и начнёшь жить, не запасая жизнь впрок и не откладывая её на мифически иллюзорное будущее.
Позволь настоящему мгновению быть таким, каково оно есть. Мир спокойно обойдётся без тебя и только посмеётся над твоими поползновеньями его исправить, улучшить, модернизировать. Мир не подлежит правке — ты подлежишь правке. И хоть вы с ним — одно, в твоей власти лишь ты сам, как его панель управления, специально для тебя созданная.
Прошлое и будущее — это только твои мыслеформы, ментальные абстракции, условные логические допущения. память — склад для хранения пустых информационных болванок-напоминалок-шпаргалок, оболочек, тегов, шильдиков, маркеров. При этом реальный процесс воспоминания творит по этим тегам новое условное «прошлое», заново его пересочиняет, как в более явном виде это делают, например, мемуаристы, романисты и блоггеры. Будущее, которое входит в Сейчас, в Теперь, оно уже здесь, в противном случае его попросту нет. Нет нигде. Само это понятие — «Будущее» — всего лишь весьма условная фигура речи и стереотипного менталитета. Короче говоря, единственное, что реально и безусловно существует Здесь — это Сейчас. Оно в тебе первично, оно самое натуральное, что в тебе есть. А стало быть, оно в твоей жизни должно занять наивысший приоритет, в противном случае подлинная реальность не сможет так тебя объять, чтобы ты стал живым на все 100%, а это и есть единственная форма счастья, возможная на этой планете. Настоящее — первично, всё прочее — вторично: пусть это станет твоим девизом. Carpe diem (Лови мгновение. — лат.)!
Если тебя не устраивает твоя жизнь, не надо делать резких телодвижений — надо лишь стать круглосуточным её соглядатаем, бесстрастным наблюдателем: всё остальное произойдёт само собой, ибо будет не нарочитым, не выдуманным, а естественным, спонтанным и насущным, то есть единственно необходимым в каждом конкретном случае. Если ты не ценишь, не благодаришь кадое текущее мгновение твоего непреходящего Теперь (а это может случиться лишь тогда, когда ты его не блюдёшь в бдительном своём наблюдении), ты попросту не живёшь, ты — живой труп. Просто наблюдай за самим собой, как за лабораторным животным, как за шахматной фигуркой, больше ничего не надо, ибо тогда ты становишься сознательным, божественным существом, для какого мгновение и вечность — одно. Мы — всего лишь тряпичные куклы, а этот сторонний наблюдатель — наша подлинная, бессмертная сущность, для которой жизнь, осознанность, любовь, счастье — одно. Не ставь себе принудительных, надуманных, нарочитых целей — их тебе поставит твоя жизнь (или, если хотите, Карма). Цени путь к цели, а не саму — гипотетическую, по определению, — цель. Возделывай сад Настоящего и не заботься о Будущем, и тогда получишь наилучший для себя результат.
Дыши глубже — почувствуй в себе энергию жизни, прану: ты ЗДЕСЬ! ты ТЕПЕРЬ! Ты жив! — пойми же это наконец, дурья твоя башка! Если поймёшь по-настоящему, что ты жив, понятие счастья тебе уже не понадобится, ибо это абсолютные синонимы. Каждый из нас является богом и центром вселенной — выше голову! Мы в ответе только за Настоящее — всё остальное не нашего ума дело, ибо мы, живые существа, рождены, дабы иметь дело с живым, а не с тупой и затхлой мертвечиной! Другими словами, единственное живое во вселенной место — это твоё Сейчас, твоё Теперь. Чтобы обрести его (а стало быть и бессмертие), просто сделай его осознанным, прими его таким, какое оно есть, и всё! И всё! Только-то и всего, чтобы стать счастливым и по-настоящему живым человеком, чтобы обрести всю вселенную и чтобы вся вселенная обрела тебя! Ведь это такой пустяк! Но почему-то большинство людей не хотят этого понимать.
Текущее мгновение — это наше всё! Взять на себя ответственность за настоящий момент означает прекратить противостоять его таковости, не враждовать с тем, что есть.
Теперь — таково, каково оно есть, и иным быть не может. То, что всегда знали буддисты, теперь подтвердили и физики: нет в мире изолированных объектов и явлений. Под видимой поверхностью всё и вся друг с другом взаимосвязано как неотъемлемые части космической тотальности, задающей форму проявления каждого конкретного мгновения. Говоря «да» тому, что есть, ты подключаешься к мощи и высшему разуму вселенской жизни, сдаёшь себя ему на поруки и оказываешься проводником благодатных перемен в нашем мире.
Сильнейшая и одновременно простейшая духовная практика: принимать всё, что возникает Здесь и Сейчас, — и внутри и вовне.
Вот ты устремляешь своё внимание в Теперь, в Сейчас — и это твоя бдительность, благодаря которой ты наконец просыпаешься ото сна сознания, сна, каким является, по сути, твоё прошлое и твоё будущее. Всё просто и ясно, когда ты есть сплошное присутствие Здесь и Сейчас. Тогда нет ни времени, ни места для проблем, суеты и дурацкого стресса, какими люди упиваются, не зная, что спасение лежит буквально у них под рукой!
В тот благословенный момент, когда всем своим вниманием входишь в бездонные глубины Настоящего, понимаешь: жизнь божественна и священна. Божественно и священно всё, что ты воспринимаешь, когда присутствуешь (даже если это какие-нибудь заурядные какашки). Всё ясно и просто — без всяких слов и определений — ДО всяких слов и определений.
Теперь, Сейчас глубже того, что в нём происходит. Текущее мгновение глубже того содержания, которое в нём возникает.
Ступая в Теперь, в Сейчас, ты выходишь за границы разнузданной свалки своего суетного ума. Словомешалка беспрестанного мышления замедляется и останавливается. Между отдельными мыслями начинают возникать всё более пространные промежутки, начинает возникать пространство отдыха и блаженной тишины. И только тогда начинаешь понимать, настолько же ты глубже и вольготнее собственных убогих мыслишек.
Обычно люди идентифицируют себя с собственными мыслями о себе и своей вере в то, какими они привыкли и хотят себя мыслить и знать. Мёртвый склад памяти с биркой под именем «Моя жизнь» — это то, откуда ты черпаешь смысл своего эго, но то, что ты получаешь в итоге этого конструирования, есть сугубо искусственная, мёртвая инсталляция навроде шкафа, не имеющего с тобой-подлинным ничего общего.
Твоё глубинное «Я есмь» не имеет ничего общего с тем, что в твоей жизни происходило и происходит, с внешним содержанием твоей жизни. «Я есмь» слито с Теперь, с Сейчас. В детстве и старости, болезни и здоровье, успехе и несчастье «Я есмь» — это пространство Настоящего — остаётся в своём глубинном уровне неизменным.
Сейчас -это не время, в котором что-то происходит. Именно поэтому оно вечно и бессодержательно. Это своего рода пустота — зазор меж всем и вся, меж всеми словами, понятиями, явлениями и событиями. То, о чём невозможно говорить и о чём, по большому счёту, следует молчать.
Когда ты забываешь свою природную укоренённость в безмолвной тишине Сущего, свою священную, божественную реальность, реальность своего Здесь и Сейчас, ты теряешь себя в этом мире. И тобой овладевают страх, смятение, беспокойство, депрессия, гнев, беспросветная тоска, твою жизнь сотрясают возникающие на пустом месте конфликты с окружающими людьми.
Но выход ведь так прост и так очевиден — надо только вспомнить то, что ты всегда знал, но почему-то забыл:
Я не есть мои эмоции и мысли, моё восприятие и жизненный опыт. Я не есть то, что происходило и происходит в моей жизни.
Я — сама эта Жизнь.
Я — безмерное пространство, в котором всё происходит, связуя всё со всем.
Бытиё есть (здесь бы надо было поставить точку) творчество в чистом виде, которому позарез нужен Творец и Соглядатай, нужен до тех пор, пока мы в силах что-нибудь творить и говорить, иначе надо замолчать (по мудрому совету Л.Витгенштейна) и бытиё закрыть… Но бытиё — это ведь и есть предмыслимое молчание, закрытая открытость — всегда (вневременно) предварительное эдак ждуще-дышащее предвсестояние за пазухой у Бога, Который не который, ибо Он не существует, а пред-стоит бытию, не бытийствует, а просто — как завсегдашне-никогдашняя всейная творческая сопряжённость — ЕСТЬ, и ни в зуб ногой: однако есть Он вовсе не в бытии-как-таковом, а как его виртуально-творческое основание, как безразмерный люфт его непредсказуемой (и несказуемой) свободы, каковая — для нас — никак от бытийного предопределения неотличима.
Ветхий Завет поставил над людьми Закон — нормативно-этические заповеди. А когда сии последние уже утвердились в иудейском обществе и начали понемногу окаменевать, пришёл Христос и решительно сместил акценты (хотя и предупредил, что Он пришёл не нарушить Закон, но его исполнить) с суровых моральных увещаний на тех живых и далеко не героических «труждающих и обременённых» людей, которые под этими грозными этическими изваяниями, находящимися под охраной ретивых и рьяных законников, уподобились мелкой и забитой мошкаре и с этим своим положением, положением жалкой толпы, которую надобно держать в ежовых рукавицах, давно уже свыклись.
Важнейший завет Христа — требование сердечной искренности, открытости, простодушия, наивности и детской доверчивости. Лицемеров и двурушников Он на дух не переносит.
«И последние станут первыми«, ибо сии «последние» — это те убогие и калеки, те незаметные простые люди, что страданьями своими уже послужили Богу, и те так называемые отбросы общества, которым уже нечего терять и незачем стыдиться своих пороков, ведь путь их прост и прям, хоть и грешен (согрешил — покаялся, согрешил — покаялся и т.д.).
Пускай мытарь прикарманил деньги налогоплательщиков, если он сделал это, поддавшись природному своему искушению, а потом всё же искренне раскаялся в содеянном (пусть и не навсегда); пускай даже грабитель и, страшно сказать, убийца ограбил и убил, если он сделал это, а потом ужаснулся в сердце своём и вверил себя Божьему суду (пусть и не навсегда); пускай блудница согрешила, пускай она продавала своё тело не один раз, и не два, если потом она опомнилась и попыталась вернуть себя на путь истинный (пусть и не навсегда); пускай даже малый ребёнок будет в будущем своём великим грешником, но сегодня он чист и безгрешен, и сегодня (здесь и сейчас) уже он спасён (у Бога Свои времена).
Нечистые на руку мытари, грабители и убийцы, блудницы и невинные дети, они всегда были, есть и будут, пока не прейдёт род человеческий на Земле, но если они обезоружили свои сердца пред Господом — там ли, здесь ли, так ли, сяк ли, — Христос их принимает со всеми потрохами.
Кукольники, вживаясь в жизнь куклы-марионетки, говорят, что постепенно мы сами, то есть кукольники, становимся марионетками в её, куклы, так сказать, руках… Это верно в том смысле, что кукла становится органическим продолжением, частью всего организма артиста…
Ведь наши, допустим, руки, как мы можем подумать, вполне могут как бы диктовать нам свою волю: когда, например, человек судорожно хватает рукой подвернувшийся под неё пистолет, приставляет его к виску, нажимает на спусковой крючок...
То есть наши собственные руки могут, в принципе, сделать что-нибудь такое, что ещё не оформилось, не додумалось в нашей голове.
Это хорошо знают писатели: самое трудное — начать какую-то новую вещь, разогнаться, а потом вдруг вещь пишется уже сама: то есть у подсознания образуются с рукой собственные, самостийные отношения, каковые верхнему, «дневному» сознанию часто уже и неподвластны…
В той же вечерней — извечно застывшей — электричке подвыпивший мужик славно, с подвывом затянул на весь вагон «В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам«…
А погодка в тот день и вправду была шальной — снежный буран, холодрыга, и это в середине марта; народ съёжился, насупился: а тут — раскрыл глаза, заулыбался, воспрял духом — ещё живём!..
Жизнь в отчизне катится куда-то в тартарары, в который раз нас снова хватают за шкирку и тыкают носом в дикие хохочущие цены, в бескормицу, в грязь нищеты и политических склок...
Но появляется вдруг эдакий вот сморчок-мужичок, и мы снова — живы, и не помрём, и усаживаемся теплее друг к дружке, мы снова вместе, мы — народ, такой народ, который столько перетерпит-перетрёт, что им там и не снилось…
За последний год столицу заполонили разных размеров двухколёсные тележки с кронштейнами, эдакие полутачки для переноса баулов, сумок, мешков… Поначалу ими обзавелись тётеньки преклонных лет, за ними потянулись дяденьки преклонных лет, потом, когда начали появляться какие-то совсем уже фирменные забугорные конструкции, за дело взялась средневозрастная категория совмешочников и, в конце концов, молодёжь — первое время в глаза бросались в основном торговцы мелким товаром, «челноки», распространители газет в переходах, метро, на многолюдных улицах, вокзалах, но постепенно опомнились и остальные: за дефицитными тележками началась повальная охота, они сами стали выгодным товаром, но со временем их появилось много и теперь пожалуйста — любой может купить на улице или в метро… Если только потянет такую, довольно четырёхзначную, цену: и я бы не прочь, да не могу (в карманах не густо)…
