Май 12

Насилие. Гнев. Оправдание. Осуждение. Ложь идеалов и пристрастий. Есть только то, что есть Здесь и Сейчас

alopuhin

Удовольствие, мысль, страдание, страх, социально-культурные стереотипы и насилие очень тесно связаны между собой. Многие люди испытывают удовлетворение, удовольствие от своего насилия, от своей враждебности, неприязни к кому-то, от ненависти к определённой группе, что отличается от других цветом кожи, образом жизни и поведения, своими представлениями о чём-либо, своей верой и т.д. Однако при состоянии ума (ахимса), где прекратилась склонность к такому (и всякому иному) насилию, в носителе сего ума пробуждаются такая радость и такой восторг, которые весьма далеки от низменного удовлетворения, получаемого от насилия со всем присущим ему негативизмом.

Чтобы не жить в постоянной войне друг с другом и не страдать от этого негативизма, нам необходимо дотянуться до корней всякого насилия, иначе мы никогда от него не освободимся. Стоит нам увидеть его исходную природу в самих себе, и мы легко скинем с плеч тяжкую ношу злобы и страха, делающую из нашей жизни сплошную каторжную повинность, и обретём гармонию с окружающим нас миром, то есть сможем увидеть в нём свет, радость и любовь, чтобы ответить ему благодарной взаимностью, чтобы самим излучать свет, радость и любовь.

Многие объясняют собственное насилие насилием, существующим во внешнем мире, и опасаются проявить своё миролюбие и пацифизм, чтобы-де этот мир не надругался бы над ними, такими мягкотелыми и незащищёнными. Однако подобное объяснение говорит только о том, что эти люди не умеют ещё жить в состоянии подлинного внутреннего мира, в состоянии внутренней свободы от внешних рефлекторных мотиваций ко злу и к ответной вражде, взаимному насилию (мол, раз они так, то и я так!). Тот, кто реально пребывает в состоянии подлинного внутреннего ненасилия, вообще не имеет с внешним миром никаких проблем и конфликтов.

Насилие — в широком смысле этого слова — как природная агрессия организма, как имманентная склонность всего живого к экспансии, ко всё более и более широкому распространению собственного доминирования свойственна каждому из нас.

Насилие — это не только то, что происходит, когда кого-то, например, убивают, избивают или насилуют. Сказанное в запале слово — это тоже насилие. Когда мы толкаем кого-то локтями, пробираясь куда-то в толпе, когда мы из страха покоряемся приказу, каким бы нелепым он ни был и т.д., — это тоже насилие. Когда мы пытаемся принудить кого-то или даже себя к чему бы то ни было, даже к любви, — это тоже насилие.

Вы проявляете насилие, когда идентифицируете себя с чем-то внешним — с той или иной религией, мировоззрением, расой, национальностью, традицией, страной, городом, семьёй, командой, предприятием, цехом, профессией, званием, титулом, квалификацией, наградой, должностью. Вы проявляете насилие, когда отождествляете себя с той или иной внешней системой, структурой и статусом: тем самым вы отделяете себя от тех, кто отождествляет себя иначе, тем самым вы определяете кто для вас свои, а кто чужие, вы устанавливаете барьеры и перегородки между теми, кто вам близок и теми, кто вам чужд. Но Тот, Кто сказал: «Любите врагов ваших», тем самым призывал нас принять и понять всё человечество, а стало быть не плодить, а разрушать в самих себе эти самые барьеры отчуждения и непонимания, а точнее, подниматься над собственными стереотипами, пристрастиями и предрассудками, собственными укоренившимися представлениями и мнениями. Такая любовь требует быть живым и пластичным, всевосприимчивым и терпимым к тому, что большинство людей рефлекторно отвергает, и к тому, что не приемлет меньшинство. Такая любовь требует быть открытым и незащищённым не только перед внешним миром, но и перед самим собой. Такая любовь требует быть непреднамеренным, спонтанным и простодушным, но вместе с тем и настолько бесстрастным и бдительным, чтобы успеть упредить собственные рефлекторные реакции на внешние раздражители, дабы в зародыше их пресечь, если они чреваты страхом, неприязнью, гневом и враждебностью (а чтобы пресечь, достаточно просто ясно увидеть).

Такому всеприятию, такой необусловленности, такой независимости, такой любви необходимо учиться. Иногда на такое учение уходит целая жизнь.

Начав учиться ненасилию (а точнее, медитативной осознанности того, что есть), мы должны  сначала ясно и полно увидеть собственное насилие, то есть наше автоматическое побуждение делить всё и вся на своё и чуждое, надо пока перестать его либо осуждать, либо оправдывать, надо научиться смотреть на него беспристрастно, бесстрастно. Смотреть внимательно и дотошно. Отбросив все мнения и суждения по этому вопросу.

Всякий социум всегда и везде морально оправдывает и культивирует множество видов насилия. Прежде всего он оправдывает и культивирует те или иные влияния и обусловленности, разделения и структурирования, которые, в свою очередь, и порождают насилие.

Когда вы защищаете вашу семью, страну, её символы, достоинства и милые сердцу недостатки, вашу веру, ваши воззрения, ваши принципы и догмы, когда вы защищаете то, чем вы владеете или хотите владеть, вы порождаете гнев и вражду.

Весь вопрос в том, можете ли вы посмотреть на свой гнев и свои пристрастия без гнева и пристрастия, как нечто отдельное от того, чем они, по вашему мнению, обусловлены, то есть без оправдания и осуждения. То есть — объективно. Я могу увидеть вас в истинном свете лишь тогда, когда буду смотреть на вас независимо от того, испытываю ли я к вам вражду или считаю вас прекрасным человеком, лишь тогда, когда смогу абстрагироваться от своих субъективных пристрастий по отношению к вам (а иных и не бывает). А это не так просто.

Гнев, неприятие, насилие — всё это часть меня, часть, с которой я так сросся, что отождествляю себя с нею, и взглянуть на неё бесстрастно, неумолимо и настойчиво мне очень трудно. И я не смогу этого сделать до тех пор, пока это не станет для меня важнее, чем пища, секс, положение в обществе, ибо глубинная склонность к насилию, которую я когда-то, по глупости своей, оправдывал и которой я раболепно служил, меня развращает, уродует, стесняет и губит, как губит и весь мир, и поэтому я хочу увидеть её и понять, чтобы возвыситься над ней, чтобы стать выше собственных привычных низостей, которые общество в массе своей приемлет и даже всячески культивирует.

Однако возвыситься над насилием — не значит его подавить, игнорировать или с ним смириться. Я должен его увидеть и тщательно рассмотреть сразу и во всех его связях, для чего должен вникнуть в него со всем возможным бесстрастием и абстрагированием, со всей возможной остротой и непреклонностью, со всей возможной ясностью и свежестью ума, очищенного от его привычной обусловленности. Для этого придётся со всей возможной бдительностью держать на контроле все свои привычные повседневные реакции на внешние и внутренние раздражители, тренируя свой ум быть живым и юрким, как верная вам собачка (ум — это и есть ваша служебная собачка, инструмент вашего сознания, что соприродно всей вселенной и этой собачке не по зубам).

Многие из тех, кто хочет избавиться от насилия, находят себе идеал ненасилия, наивно полагая, что следуя тому, что по смыслу вроде бы противоположно насилию, они смогут от него избавиться. Такими идеалами полны наши священные книги, наши мировые религии, но как бы мы им ни внимали, мы не стали от этого менее склонны к насилию. Создавая себе фиктивный мир идеалов и искусственных ценностей, мы попусту растрачиваем и рассеиваем свою энергию и своё внимание. Человек, по-настоящему ищущий истину, вообще не имеет идей, чтобы воспринимать всё, что есть, таким, каково оно есть вне зависимости от чьих-то субъективных представлений (а все идеи заведомо субъективны).

Вы, например, признаёте тот факт, что кого-то не любите или даже ненавидите: если вы глубоко и всецело им проникаетесь без всякого о нём суждения, ничего от него и себя не требуя, он просто сходит на нет. Если же вы начнёте требовать от себя кульвировать стремление к идеалу, вы тем самым включаете самоосуждение, ибо выстраиваете иерархию обусловленных этим идеалом ценностей, в которой идеал — сверху, а вы снизу.

Говоря: «Я не должен ненавидеть, я должен стремиться к любви, ибо ненавидеть плохо, а любить хорошо», — вы оказываетесь в мире лицемерия и двойных стандартов.

Жить полно, жить всецело в данном мгновении, в Здесь и Сейчас — значит жить в том, что есть без какого бы то ни было оправдания или осуждения, жить предельно осознанно, спонтанно и бдительно — только так вы начнёте понимать факт вашей неприязни (или иной какой-нибудь факт) столь целокупно, что он попросту испарится, не выдержав такой тотальной и непреклонной медитативной пристальности (что, между тем, ненарочита и легка, как пушинка). Стоит ясно и чётко увидеть проблему — и она решена.

Апрель 20

Удовольствие. Мысль. Память. Радость

alopuhin

Мы все гоняемся за удовольствием, каким бы оно ни было, — чувственным, интеллектуальным, культурным; удовольствием от пищи, удовольствием воспитывать и поучать, удовольствием думать и сочинять, удовольствием проводить социальные реформы, удовольствием от занятий спортом, любовью, наукой, поэзией, прозой, удовольствием от бизнеса и чего ещё угодно, удовольствием делать зло, удовольствием делать добро, удовольсвием от собственной мудрости, собственной значимости, собственной неполноценности, собственной бедности, собственного богатства, собственной щедрости, собственной бережливости, удовольствием от своего атеизма, от своей истовой веры в Бога

Вся общественная структура заточена под то, чтобы так или иначе взаимодействовать с группами людей, объединённых стремлением к тем или иным доминирующим удовольствиям. Без удовольствий жизнь обычного современного человека теряет всякий свой смысл. Несмотря на то, что жизнь ради удовольствий всегда ведёт к страданию и печали.

Однако же не стоит сразу бросаться на все свои удовольствия с огнём и мечом правоверной аскезы. Умнее будет взять их структуру, их природу — от верхушек до корней — и понять. Понять — бесстрастно, без восхвалений и осуждений (понять — значит простить). Если уж мы гонимся за удовольствиями, давайте делать это с открытыми глазами, видя и вторую сторону всякого удовольствия — страдание (как бы мы ни тщились его избежать).

Так что же такое удовольствие и откуда оно берётся?

Удовольствие начинается с восприятия, переходит в реактивное ощущение, которое провоцирует появление контакта (реального или мысленно-виртуального), который, в свою очередь, приводит к зарождению желания. Вижу я, например, дорогой роскошный автомобиль. Когда я на него смотрю, у меня возникает реакция, ощущение, после чего я прикасаюсь к этому автомобилю или представляю, что прикасаюсь, представляю, как я в нём сижу, а потом во мне рождается закономерное желание им обладать и на нём разъезжать, куда и когда я только захочу.

А если, например, я созерцаю божественный восход солнца, просыпающуюся природу, изящные шарики росы на траве, слушаю птичьи переклики, стрёкот кузнечиков и даже вдруг — лицом к лицу — встречаю на полевой тропинке длинноухого зайца (такое со мной случалось, и не раз), я начисто забываю о себе, перед этим всеобъемлющим чудом меня со всеми моими житейскими треволнениями просто нет, а есть одно восторженное явление всей мировой природы здесь и сейчас, одна лишь небесная любовь и красота, абсолютно бескорыстная и бесполезная, которую я (раз меня нет) никак не определяю, не оцениваю и не формулирую и которую я вскоре забуду без всякой задней мысли. И в этом случае это без-умное удовольствие не завершится желанием и не породит поэтому ничего негативного. Проблемы возникают, когда в это безадресно-бесполезное восприятие вмешивается наш суетно-прагматичный (по определению) ум, что начинает всё увиденное именовать, определять, формулировать, описывать, олитературивать: ах, мол, как же всё это прекрасно, наблюдать такие красивые картины природы весьма приятственно и не мешало бы-де как-нибудь продолжить столь увлекательное утоление сенсорного голода — например, посредством туристических поездок. Неуёмная мысль, получив мельчайшую зацепку, уже на автомате раскручивает все эти грёзы, порождая всё новые и новые модификации этого желания (куда поехать, когда, каким способом). Это, впрочем, вполне естественная реакция — так уж все мы с вами устроены. Поэтому большинство людей так и живёт, так реагирует. Ум (довольно, по космопланетарным меркам, надавнее изобретение земной эволюции) оформляет, усиливает, продлевает переживание удовольствия, что от повторения этой оформляющей процедуры всё более формализуется, автоматизируется и притупляется, становится всё более и более механистичным.

Естественная реакция желания на окружающую реальность искажается посредническим вмешательством пристрастной, необъективной мысли. Мысль консервирует эту реакцию в виде памятного ярлыка, компактного паттерна воспоминания, который потом питает новыми деталями и ассоциациями, связями и гиперссылками.

Без памяти жизнь наша была бы невозможна, до определённого уровня её инструментальная деятельность помогает нам решать наши повседневные задачи (так же, как это делает память компьютера), например, не забыть пойти на работу, а до этого подняться с постели, умыться, позавтракать, почистить зубы (у кого они ещё есть, у меня их практически уже не осталось), должным образом одеться, запереть дверь, успеть на автобус, для чего надо помнить нужную нам часть расписания его движения по маршруту, на работе нам понадобится припомнить навыки, которые мы когда-то приобрели, чтобы успешно с этой работой справляться и чтобы получить потом за неё от работодателя заработанные деньги, что бывают разных номиналов, каковые нам тоже необходимо помнить, чтобы знать, как их тратить и т.д.

Но мысль, по определению, целиком и полностью исходит из прошлого, отжившего, старого, стереотипного, из-за чего (помимо очевидной утилитарной пользы) приносит много вреда, ограничивая нашу свободу и творческую независимость. Всё новое, свежее есть небывалое и незнаемое, что рождается и существует только здесь и сейчас, в ничтожный миг между прошлым и будущим. Его нельзя сохранить, законсервировать на будущее без серьёзных потерь.

Стремление хоть как-то сохранить и повторить удовольствие так или иначе всегда обращает его в страдание. Повторение порождает сравнение с предудыщими модификациями удовольствия, что оказывается не в пользу последующих повторений, отчего возникает разочарование, боль. А если кто-то или что-то и восе откажет вам в повторении? Тогда негативные эмоции нахлынут на вас такой огромной волной, что последствия могут быть самые что ни на есть неприятными, если не трагическими. Не получив желаемого, вы становитесь завистливым, встревоженным, ненавидящим всё и вся. На этой почве совершаются тысячи бытовых преступлений. Жена отказала вам в удовольствии, в каком прежде никогда не отказывала, и вот вы уже её ревнуете, вы её ненавидите, вы вступаете с ней в перебранку, слово за слово, и вот уже кухонный нож оказывается у вас в руке, и только потом, когда она, окровавленная, падает на пол, вы догадываетесь, что поневоле совершили непоправимое… Это так просто.

Ещё вчера вы были уважаемым депутатом в парламенте, председателем его финансово-экономического комитета, вы привыкли к привилегиям власть предержащих, богачи, лидеры списка «Форбс», подобострастно искали с вами встречи и готовы были исполнить любое ваше желание, стоило вам только им на него намекнуть, а сегодня закончились очередные выборы и вам не повезло — вас на этот раз не переизбрали, хотя, по всем расчётам, должны были бы переизбрать… И вот вы совсем один, никто из прежних знакомых и «уважаемых» людей вас уже будто не замечает. Вы опустошены и разбиты, полностью выбиты из своей тарелки, жизнь, отданная во власть удовлетворения всё более и более ненасытных желаний, грохнула вас с лучезарных небес на бедную матушку-землю. Вам больно и страшно, и этот страх будет вас донимать до тех пор, пока вы не найдёте другие виды и формы удовольствий, пригодных для изменившихся обстоятельтв вашей теперешней жизни.

Там, где жизнь подчинена погоне за удовольствием, она в итоге оказывается сплошным страданием, и если вас такая жизнь устраивает, пожалуйста, следуйте этим путём и дальше (вольному — воля). Если же вы хотите покончить с удовольствием, а стало быть и со страданием, вы должны не избавляться от него насильственной аскезой (как это пытаются делать монахи) , а должны стать просто намного более сознательным человеком по сравнению с тем, каким вы являетесь в данный момент времени, вы должны освоить медитативную психотехнику существования в здесь и сейчас, должны понять комплексную структуру удовольствия (восприятие-ощущение-контакт-желание) и просто бесстрастно наблюдать за работой его механизма. Только и всего. Неусыпно следить за собой, за своими реакциями — вот задача. Каждый день уменьшать сферу своего бессознального за счёт увеличения сферы сознательного, пока вы и во сне не будете осознавать, что вы спите (это индикатор обретения полного, совершенного осознания).

Научившись помещать свою жизнь на кончике этой иглы — в здесь и сейчас, в нулевой миг между прошлым и будущим, — вы обретёте громадную радость и счастье непосредственного, бездумно-безумного восприятия абсолютно актуальной и необусловленной реальности, которую называют то Богом, то Абсолютом, то Атманом, то Брахманом, то Брахмой, то Высшим Разумом

Февраль 25

Игра с прошлым №4

остановка в пути
alopuhin

С трудом стоящий на ногах алкаш что-то упорно ищет под уличным фонарём. Подходит блюститель порядка и спрашивает, что он там потерял, а тот отвечает: «Ключ от квартиры».  Блюститель порядка подключается к поискам. Несколько минут спустя, полицейский интересуется, уверен ли алкаш, что ключ потерян именно здесь, под этим фонарём, на что следует обескураживающий ответ: «Да нет, скорее всего, не здесь, но зато тут гораздо светлей».

Чтобы оставаться несчастным как можно дольше, вам надо брать пример с этого анекдотического алкаша: цель подобных поисков не в конечной цели, а в самом их бесперспективном процессе, главное — не сдаваться и тыркаться носом в одно и то же дерьмо изо дня в день, изо дня в день! Эта абсурдная разновидность игры с прошлым («Продолжайте в том же духе») была известна на нашей планете ещё до шестого дня сотворения мира, то есть до появления человека, как такового.

В отличие от игры №3, возлагающей всю вину за наши несчастья на некие внешние силы, нееподвластные воле слабого человека, эта, четвёртая по счёту игра состоит в непреклонном стремлении лелеять и воспроизводить те стереотипы поведения, какие, вероятно, и были когда-то в прошлом наиболее эффективными, а то и единственно возможными, но давно уже таковыми не являются.  Консервативная приверженность к отжившим своё подходам порождает проблемы, ведь в этом мире есть лишь один неизменный закон (закон Гераклита), говорящий о том, что всё течёт, всё изменяется, что нет ничего неизменного в нём, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку… Одним словом, со временем всякая ситуация меняется, но искатели несчастий с этим не считаются и делают на этом свою твердолобую игру под легендарным лозунгом Нины АндреевойНе могу поступиться принципами!»).

Элементарное стремление к адаптации, пройдя через повторение схожих ситуаций, сводится у всякого животного к выработке ряда условных рефлексов, ибо ленивая, по определению, природа, идя по пути наименьшего сопротивления, снабжает нас оптимальным набором защитных реакций, которые, к радости искателей несчастий, вырождаются в окосневшие стереотипы — в анахронизмы, заслоняющие от нас живую, изменчивую реальность, новые, возможно, более спасительные и эффективные решения, какие были нам доступны и прежде, но мы, одержимые расковыриванием давно прошедших бед и обид, не увидели их ни тогда, ни теперь.

Таким образом, двойная слепота ведёт к двойному итогу. Во-первых, она делает всё более бесполезным и бессмысленным избранное когда-то решение и всё более безнадёжной общую ситуацию. А во-вторых, растущее ощущение дискомфорта вкупе с глупой убеждённостью, что в мире может существовать только один-единственный выход из сложившейся ситуации — с удвоенной энергией (достойной лучшего применения) продолжать тянуть ту же резину, что и прежде. И чем упорнее, чем старательнее вы продолжаете ту же свою привычную игру с судьбой, чем дольше вы продолжаете нудить свою старую песню в том же духе, тем глубже и безнадёжнее погружаетесь в трясину того же самого несчастья, какое вы взрастили своими собственными руками.

Упорные искатели несчастной жизни приходят к этому рано или поздно. Психологи называют результат такой игры с прошлым неврозом.

Январь 15

I. ДУХОВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДСТУПЫ К ИЗМЕНЕНИЮ ПАТОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ

 

тело

«Господи, дай нам смирение принять то, что невозможно изменить, дай нам мужество изменить то, что следует изменить, и дай нам мудрость отличить одно от другого».
Рейнгольд Нибур «Смиренная молитва» (1943)

Учтите — путь, на который мы с вами вступаем прямо сейчас, прямо с этого самого момента, одновременно и сложен, и прост. Сложен, потому что вам придётся оказаться в меньшинстве, презираемом агрессивно-послушным большинством, стать эдакой белой вороной, подрывающей вековые устои отцов-основателей, героически победивших Чингиз-хана, хана Батыя, Наполеона Бонапарта, Адольфа Гитлера и построивших Днепрогэс, БАМ и Газопровод Уренгой-Помары-Ужгород.
А прост этот путь потому, что ничего из ряда вон выходящего делать вам — упаси, Господи! — не придётся: надо будет лишь правильно и твёрдо обозначить вверенному вам организму своё непреклонное намерение по части его эволюционно-революционного преобразования из грязи да в князи, а всё остальное он сделает сам (со временем правильно зафиксированное намерение изменит ваш энергообмен, ваше питание с мёртвого на живое и приведёт вас к физическим тренировкам шесть раз в неделю).
Как начинается болезнь? Тело (читай: одухотворённая энерго-информационная машина) через свои периферические нервные окончания сигнализирует центральной нервной системе о неполадках в тех или иных органах или в системных настройках о рассогласованиях различного характера, и, наоборот, команды центральной нервной системы исполняются на местах через пень-колоду, организм то и дело, там ли, сям сбоит, пробуксовывает, отказывается от слаженной работы всех своих органов и систем.
И однажды эти деструктивные встречные пути сверху и снизу сталкиваются друг с другом, и накопление прежде вполне ещё терпимых дефектов, программных ошибок обретает лавинообразный характер, результатом которого оказывается неизбежная патология, каковую уже не скрыть… То есть всем (и самому страдальцу, и его близким) становится понятно, что без визита в контору эскулапов никак уже не обойтись…
Как цивилизации, матерея и дряхлея, со временем всё больше отходят от природы и в результате умирают, так и каждый человек в отдельности — с возрастом, как правило, всё больше запутывается в собственных желаниях и приоритетах и в конце концов не знает, чего же он по-настоящему хочет, его внутреннее состояние приходит в рассогласование с внешними проявлениями и окружающим миром, а в итоге его организм загрязняется и разрушается, и разрушается раньше, чем мог бы это сделать по естественным причинам.
Вот младенец — он живёт в согласии с собой и со всем, что его окружает:если он голоден, он кричит, если же сыт — срыгивает.
Сила мысли, неподкреплённая физическими действиями, относительно мала. Но соединение мысли и действия является одной из самых могучих сил на земле. А соединение соединений — коллективные мысли плюс совместные усилия — буквально сдвигают горы. Успех требует сочетания мысли, чувства и действия.
Мысль рождает проект и поддерживает его в рабочем состоянии.
Чувства поддерживают и возбуждают мысли.
А действия совершают физическую работу, которая приводит к успешному завершению проекта.
Без этих трёх составляющих пирамида рухнет.
Если у вас есть проект — мысль или мечта, — который пока не выходит, значит нужно ещё поработать над какой-то (если не над двумя) из сторон пирамиды (не хватает, как правило, действия)…
Прежде чем отправиться в далёкий путь, необходимо разобраться в себе и ответить на вопросы:»Кто я? Куда я иду? С кем я иду?»
Жизнь — это школа познания (и прежде всего само-познания), которая будет нам до тех пор повторять один и тот же урок, пока мы его не усвоим, то есть пока не изменим своих представлений и/или своего поведения.
Исходные правила-установки:
1. Не причинять вреда ни себе, ни другим (ненасилие);
2. Заботиться о себе, чтобы помогать заботиться о других;
3. Все силы отдавать учёбе ради разностороннего роста.
Чтобы продвигаться дальше, нам надлежит открыть свой разум, укрепить своё тело и усилить свои эмоции.
В школе жизни мы каждый день открываем — должны, обязаны открывать! — что-то новое. А чтобы узнать нечто новое, надо делать что-то новое, а ещё лучше — надо пытаться делать то, что мы делать боимся, что делать нам слишком уж лень, некомфортно и неприятно (при условии, что это дело безопасно для здоровья), делать то, чего от вас никто никогда и не ждал… Так мы скорее узнаем для себя что-то очень новое и полезное.
Надо заставить себя посмотреть реальности в лицо — целиком и полностью принять её такой, какая она есть. А ведь мы обычно не желаем принимать того, что заставляет нас злиться, скрипеть зубами и поэтому ускользаем, отворачиваемся от неудобной истины, прячемся в свою персональную раковину, внутри которой создаём плюшево-иллюзорный мирок — свой уютненький раёк.
Но от этого тупиковость нашей пагубной ситуации усугубляется ещё больше. И прежде чем её изменить, её надлежит принять — объективно и целиком: и вместе с этой ситуацией принять того, кто её породил, то есть самого себя, ибо из адекватной оценки происходящего проистекает наиболее эффективная и полезная для нас реакция.
Действительность по отношению к нам подобна зеркалу, то есть предстаёт перед нами таковой, каковы мы есть сами, какой её можно увидеть с нашей ограниченной точки зрения: насколько мы субъективны к миру, настолько и мир субъективен к нам. Как посмотришь, так и увидишь. Мы усматриваем в мире лишь те плюсы и минусы, что присущи нам самим. Наши самые нелицеприятные суждения о других и есть то, что мы должны принять в отношении себя.
Мудрецы и святые пророки говорили об этом не раз:»Не суди, да не судим будешь»; «Начни с себя»; «Спаси себя — и вокруг тебя спасутся тысячи»; «Относись к другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе»… Есть единственный способ изменить то, что нам не нравится в окружающем нас мире — изменить себя.
Погрязши в рутине повседневного автоматизма, мы почти непрерывно создаём, мультиплицируем виртуальные психологические проекции, то есть творим иллюзии, симулякры и облекаем, драпируем ими всё вокруг себя, а потом эта наша, уже объективированная, проекция возвращается к нам как наше метафизическое отражение. То есть то, что мы видим вокруг — это образы, метафоры, которые что-то нам говорят о нас же самих, это знаки, сигналы, своего рода гиперссылки подлинной реальности, окукленные жизнеподобными конфигурациями предательских иллюзий, что выглядят однако вполне реалистично, так как они призваны запутать и ввести во искушение небдительных и суетных, то есть тех, кто привык болтаться по жизни в полуобморочном состоянии.
Порождённое нами множество зеркал в зеркалах образует нагромождение иллюзий, в которых мы пропадаем с головой, принимая всё что видим за чистую монету (как в кино, когда принимаем игру света за саму реальность). Источником всех этих призрачных представлений об окружающем нас мире являемся мы сами. Превалирующие тенденции этих наших проекций, какими мы подменяем внеположную нам действительность, дают нам преобладающие свойства и краски, в которых она пред нами предстаёт. Так, большому, духовно одарённому человеку горная вершина предъявит прежде всего своё небесное величие, дарующее радость и восторг, а ничтожному, неразвитому и непросветлённому человечку та же гора покажется лишь чудовищно уродливым нагромождением бесполезных глыб. И уж коли мы бездумно проецируем вовне самих себя собственные однобокие представления, то в ответ получаем собственное же тенденциозное отражение. И в этом смысле, мы всегда получаем по заслугам. «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Изменяя же свои отношения и действия, мы можем изменять то, что с нами происходит. Так мы расширяем зону своей сознательности. И берём на себя ответственность за всё, что случается с нами.
В нашей полной власти (дело на пару секунд!) — быть несчастным или счастливым. Мы сами способствуем и позволяем случиться с нами как хорошему, так и плохому. «Хочешь быть счастливым — будь им!» (Козьма Прутков). По щелчку пальцев — р-раз! — и я счастлив: это всего лишь моё решение — быть счастливым или нет, — которое не зависит ни от счёта в банке, ни от семейных обстоятельств, ни от ситуации в стране и мире.
Но самое полное, самое подлинное счастье, тождественное полному преображению и просветлению, достигается лишь через понимание законов вселенной и нашей с ней связи. Такое счастье длится непрерывно и не подвержено никаким воздействиям. Такое счастье можно заслужить лишь годами неустанной работы над собой, когда вся жизнь становится бдительным радостным постом, когда каждое движение, каждое бытовое действие, пропущенное через неусыпное осознание, оказывается непрерывной молитвой и медитацией, когда каждая секунда становится чуть ли не столетием, наполненным таким светом, который ничто не способно омрачить.
Стать хозяином собственных эмоций (что является первым подступом к таким благотворным изменениям) очень просто. Обычно хозяевами наших эмоций (и мыслей) являются наши же реакции на проекции окружающей действительности. Но стоит только по-настоящему догадаться, что мы сами являемся творцами каждого мгновения собственной жизни, стоит только начать внимательно отслеживать каждое такое мгновение, стоит только стать тотально осознанным — осознанным в каждом своём взгляде и каждом своём шаге, стоит только решить, что вами управляют не ваши примитивные реакции на ваши же убогие проекции, «ни царь, ни бог и ни герой», а ваше решение быть радостным и счастливым, и всё тут же изменится в лучшую сторону. Стоит лишь слегка поменять ракурс, угол зрения — и мир тут же из грязной помойки предстанет вам практически райским садом.
«Нет ничего хорошего или плохого, это наше представление делает вещи таковыми» (Уильям Шекспир).
Мало кто знает, что, оказывается, наша способность испытывать радость поистине безгранична, как и сама радость. Эта радость может озарять вашу жизнь в фоновом режиме — независимо от того, что бы вы ещё ни чувствовали, ни думали и ни делали: такая непреходящая радость есть духовный свет, освящающий и облекающий чудо вашего существования во вселенной, ибо жизнь всякого человека на земле — это уже есть чудо из чудес.
Когда вы испытываете, казалось бы, наибольшую радость, на какую только способны, вы достигли лишь своего утилитарного предела, но не предела самой радости. Попробуйте выйти за свои привычные пределы. Не увеличивайте радость на немного. Удвойте её, утройте, удесятерите! И вы увидите, что ваша способность испытывать радость предела не имеет — не имеет в той безграничной природе, что в нас живёт и ждёт, когда же мы проснёмся в той природе, что неведома большинству людей на земле, к коим до некоторых пор относились и вы — те, кто решил присоединиться к просвещённому меньшинству, не согласному всю жизнь прозябать в бессознательном, неосмысленном забытьи…
Нынче в кругах средней интеллигенции (коих А.И.Солженицын называл «образованцами«) завелось одно модное поветрие — НЛП (нейро-лиингвистическое программирование)… Хотя прежде чем пытаться манипулировать другими, не мешало бы научиться управлять самим собой.
Только по-настоящему честно заглянув в себя, мы способны понять, что больше не хотим жить так, как мы живём, только сбросив с себя гипнотическое воздействие социальных и прочих структур, вы сможете познать самих себя, познать ради того, чтобы научиться управлять реальностью, — в противном случае, она станет управлять вами… Проще говоря, первая — примитивная — реакция непросвещённого сознания на наличествующую реальность — разочарование, негодование, обида, уныние, зависть, ревность, то есть сплошь негативные мысли и чувства, что является основным источником большинства человеческих недугов. Поэтому даже с точки зрения голой прагматики, только абсолютно позитивное отношение к жизни может сделать нас свободными от негативных проекций, может сделать нас здоровыми и духовно, и физически.
Надо научиться дарить добро и прощать. А дарить можно только от избытка. А духовный избыток проистекает от здоровой, полнокровной психофизики, способствующей росту энергетических запасов в организме.
Прощая другого человека, вы больше одаряете себя, чем его. К тому же, многие из нас зачастую куда более сурово судит себя, чем других. Поэтому важно также простить и самих себя за всё, что мы имеем против себя же самих. И наконец чрезвычайно полезно было бы простить все свои оценки и суждения в отношении другого человека: и этого человека надо простить, и себя за лёгкость и поверхностность наших обвинений, которые у нас всегда наготове.
Способ прощения до удивления прост (так прост, что многие, не веря в его эффективность, даже не пытаются им воспользоваться, дабы освободиться от неправедного гнева и пристрастия). Просто скажите себе:»Я прощаю такого-то за то-то и за то-то. Я прощаю также самого себя за осуждение такого-то, совершившего то-то и то-то»… Вот и всё. Это можно произносить и вслух, и про себя, но главное — произносить. Попробуйте — очень эффективный способ. Так мы постепенно освобождаем себя от того ментального хлама, что мешает нашему организму свободно вздохнуть и заработать, как часы — без помех и спотыканий.
Здоровье, как вы теперь поняли, это нечто большее, чем просто отсутствие болезней. Здоровье — это прежде всего базовое условие для зарождения продуктивной бодрости, льющейся через край энергии, радости жизни. В понятие здоровья входит не только здоровое тело, но и разум, эмоции, вся личность. Здоровье — это способность (большая или меньшая) энергии любви и света беспрепятственно протекать через человеческое существо: чем больше в нём любви и света, тем крепче его здоровье.
Расслабьтесь, разоблачите себя перед миром (или, если угодно, пред Богом), примите его таким, каков он есть, позвольте этой созидательной энергии всецело вами овладеть, станьте ею, ведь это и есть Бог, это и есть мировая энергия, что даёт вам возможность ею порулить, стать её представителем, полноправным послом на этой, третьей от солнца, планете.