Предыдущие посты демонстрируют мои неудачные трепыхания на пути перехода на праноедение… Третий год, как я пытаюсь держаться хотя бы на веган-сыроедении, но, каюсь, то и дело срываюсь на обычное вегетарианство, то есть строгое-чистое сыроедение мне не удаётся держать круглый год — легче, пожалуй, было бы сразу перейти на праноедение. Когда я курил (до 2003 года), я мечтал уменьшить дозу (3-4 пачки сигарет в день) — хотя бы до пачки в день, но ничего у меня с этим не вышло: проще оказалось совсем с этим куревом треклятым завязать… Так и с сыроедением — без хлеба где-то года полтора продержался, но потом сорвался, без соли полгода где-то продержался, но потом опять стал понемногу подсаливать еду… Стал опять же регулярно жрать варёную картошку и горошек зелёный (консервированный)… Около года продержался без круп, а сейчас опять стал их употреблять, хотя крупы я, конечно же, не варю, а только лишь замачиваю…
Главное, что я пока успел понять, идя по этому пути, — у каждого свой, индивидуальный опыт, свои особенности, хотя есть и общие психологические заморочки. Важно в этом деле (книги Лиз Бурбо помогли мне это осознать) — не насиловать свою психику в угоду тем или иным веяниям, и прежде чем переходить на новый режим жизни и питания, вникнуть в него поглубже и созреть для него в полной мере, иначе последующие — неизбежные — срывы будут терзать вашу душу и тело снова и снова…
Прокурив лет двадцать, я бросил, но лишь тогда, когда курево начало серьёзно подрывать моё здоровье, когда курево обрыдло мне до самой что ни на есть последней степени… То есть легче всего избавляться от той или иной патологической привязанности, когда с ней в обнимку и благодаря ей доходишь до определённого дна, до некоего предельного уровня, когда жизнь и смерть вступают в лице этой привязанности в свою решающую схватку: остаётся либо сдохнуть в ближайшее время, либо, расставшись с привязанностью, выйти на новый виток своего психофизического развития…
Поэтому жратва — все её виды — должна нам преизрядно опротиветь, чтобы нам захотелось от неё избавиться…
Придумал себе мантру, следуя которой несколько раз пробовал переходить на праноедение:
Вот доем, что в доме есть,
И не буду больше есть!
Зерно идеи праноедения, брошенное в почву подсознания, потихоньку начинает в нём прорастать…
Обжираловка, во всяком случае, становится всё омерзительней и омерзительней моему душевному самочувствию… То есть как бы ни пытался я найти такую еду, какая бы принесла мне хоть маломальскую радость, я не могу её найти, хоть ты тресни!!! Аскеза и физические упражнения приносят мне гораздо более зримое удовлетворение! То есть вектор моего жизненного пути мой организм для меня давно уже начертал, а я всё артачусь и пытаюсь подзадержаться в стаде большинства своих современников, упивающихся кулинарными изысками и иными плотскими утехами, дабы не переходить в узкий круг непонятых героев и отважных естествоиспытателей, открывающих человечеству новые перспективы ценой собственной физической жизни…
Впрочем, после нескольких судорожных попыток перехода на сыроедение и праноедение страхов, кажется, уже совсем никаких не осталось…
Итак: с завтрашнего дня опять перестаю ходить по продуктовым магазинам и начинаю опять подъедать то, что успел понакупать до сего времени и что ещё есть у меня в доме съедобного, после чего попробую ещё раз перейти на праноедение, но теперь уже не по Джазмухин — не через недельную сухую голодовку, — а через сырую голодовку, то есть когда закончится в доме вся еда, попробую перейти на одну лишь чистую воду…
Известный праноед Константин Ропаев на прямой вопрос о воде отвечал, что без воды — в том или ином виде — жить невозможно (мол, необязательно её пить, можно впитывать её через кожу и т.д.)…
(5-30) Сорвался… Уже лакаю воду… Горло сразу заболело — от холодной, видимо, воды и от непривычки… Первая пара глотков была приятна, но последующие — уже не так приятны: будто организм их не очень-то и принимает. Попробую в чайнике воду подогреть…
(6-04) Выпил стаканчик тёплой воды — что-то не очень… Она даже стала отрыгиваться обратно (прошу прощения за физиологические подробности)… Выпил ещё…
(7-09) Резко потянуло в сон, тело как-то сильно отяжелело, из горла начали отрыгиваться (пардон), как до этого воды, периодические порции воздуха…
Спал сидя, уронив голову на руки… Да, ночью спал плохо, страдал от ритмично рычащего холодильника соседей за тонкой стеной (у меня одна стена с соседями толстая, несущая, а противоположная — тонкая, позволяющая слышать не только рёв холодильника, но и обычную человеческую речь; благо, эти соседи редко появляются в этой своей квартире)… Кстати, ночью, чтобы не страдать, решил сублимировать этот технически ритмичный рык в музыку молитвы Высшим Силам, и раздражение понемногу уменьшилось… А бессонница моя вызвана, видимо, приближением некоторых физиологических пределов, рот невыносимо сильно пересыхал, поэтому я то и дело вставал, чтобы его прополаскать (от этого и сорвался, глотнул разок, другой и всё, птичка попалась в силок)…
А с другой стороны, пойду сейчас в баню (а баня в моей жизни — вещь более важная и неизменная, чем любая голодовка и любая теория о смысле жизни) и всё, что успел сейчас выпить, с лёгкостью сумею выпарить (а я старый, очень старый и опытный парильщик и поэтому знаю, как и сколько нужно париться, чтобы потерять то или иное число килограммов от исходного веса организма)…
(7-27) Высшие Силы, видимо, меня не услышали. Мой эксперимент по налаживанию с ними связи посредством питания Космической Праной пока что не удался. И я почти с радостью готов уже с ним распроститься… Но зато я понял теперь, что такое есть подлинное веган-сыроедение, строгость которого я прежде не всегда исправно соблюдал, выпадая в более широко понимаемое вегетарианство…
От соли, например, никак не мог отучиться… А всё оттого, что, как я теперь понимаю, к строгому веган-сыроедению надо обязательно переходить только через сухую голодовку, после которой лучше всего сразу переходить на моносыроедение (по преимуществу) и зелёные коктейли (спасибо Виктории Бутенко, их изобретшей), что предоставляют огромное поле для экспериментальных вариаций: я (особенно после приобретения дорогущего и супермощного блендера) делал больше овощных коктейлей, вроде холодных супов, чем сладких, с фруктами, но это зависит от сезона — зимой (а я купил этот блендер именно зимой) хочется похлебать чего-нибудь более согревающего (я овощные коктейли даже слегка, до 30-40 градусов, подогревал), а летом, в жару хочется, наоборот, чего-нибудь более прохладительного…
Но если говорить о голодовке, то самая полезная голодовка — дней на семь — как раз после зимнего сезона, ибо именно в это межсезоньеорганизм наш требует наибольшей перестройки с режима полумедвежьей дрёмы (особенно в наших северных широтах) на режим летней активности…
И вообще, наш первый, старый гуру (ещё с советских времён) Поль Брэгг (он, конечно же, никакой не Поль, а Пол, но такое уж с тех давних пор написание закрепилось закрепилось в литературе) уже тогда определил многое из того в науке ЗОЖ (Здорового Образа Жизни), чего до сих пор никто не может опровергнуть.
Необходимость регулярных голодовок — вещь крайне полезная: не обязательно следовать схеме Брэгга, можно придумать свою, хотя бы можно голодать, как делают многие индусы, в дни Экадаши (в каждые 11 и 22 лунные сутки, т.е. каждые 11 лунные сутки после новолуния и полнолуния), это выходит, как правило, всего-то лишь два, а в иной месяц и три дня в месяц, а иногда, например, в межсезонье, можно устраивать голодовки и более продолжительные… Я не говорю тут о лечебном голодании, которое давно доказало свою эффективность в освобождении от огромного количества болезней.
Главное, не стоять на месте, не деградировать, как это делает большинство населения нашей планеты. А дух ведь наш находится в прямой взаимосвязи с телом (по крайней мере, при нашей жизни), поэтому нельзя работать над духовным ростом в отрыве от телесного начала, которое тоже надо как-то оттачивать и утончать, иначе становишься непрестанно жрущей свиньёй (простите меня, товарищи свиньи).
Надо пробовать, экспериментировать и не бояться ошибаться, ведь не всякий, взятый с запасом экспериментальный замах должен непременно оканчиваться чаемым исходом. Правильно говорится, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает…
Главное, что я за эти дни понял: чтобы стать настоящим обычным вегетарианцем (коему допускается есть и каши, и приправы, и варёные, и молочные, и тому подобные неполезные яства), надо взять себе цель с упреждением, то есть попытаться стать строгим веган-сыроедом, а чтобы стать настоящим и строгим веган-сыроедом, надо попытаться стать и вовсе отчаянно безумным праноедом, ничегонеедом, как это сейчас безуспешно попробовал сделать я…
Ведь только теперь я понимаю, насколько прекрасен сам по себе каждый отдельный овощ и фрукт, как можно долго и внимательно смаковать, например, обычное (а для меня теперь фантастически необыкновеное) яблоко, или банан, или помидор и т.д.
Уважение и любовь — это главное, что мы должны излучать и по отношению к людям, и к жизни вообще (а жизнь есть всё), и, в частности, к тем явлениям жизни, какими являются потребляемые нами в пищу дары природы: лишь тогда они будут хорошо и правильно в нас усваиваться, а также послужат вдобавок утончению нашей духовности.
Все происходящие в живом организме процессы обусловлены питанием и невозможны без него. Питательные вещества (к каким, помимо прочего, можно также отнести фотоны света, воздух и воду) из поступающей извне пищи к органам и тканям доставляет по своим сосудам омывающая их кровь.
Внутри каждого из нас, пока мы живы, идёт непрерывная война — метаболическая битва между процессами созидания (анаболизма) и процессами разрушения (катаболизма). Каждая клетка нашего организма есть своего рода микрокосм всего организма, макрокосма — она рождается (делением), растёт, развивается, а потом умирает. Чтобы расти и развиваться, ей нужно своевременно питаться, а отходы клеточного метаболизма (обмена веществ), умершие клетки, метаболиты с током венозной крови должны своевременно удаляться из межклеточного пространства, не захламлять его, иначе там в результате затора метаболитов начнут быстро накапливаться гнилостные процессы, процессы разрушения, которые, побеждая в этом непримиримом противостоянии, приводят к патологиям и ускоренному старению органов и тканей.
У здоровых людей процессы анаболизма и катаболизма находятся в гармоническом равновесии (гомеостазе) — клеткам органов и тканей ничто не мешает свободно делиться, расти и развиваться, к ним вовремя поступает полноценное питание — благодаря тому, что каналы вывода отходов жизнедеятельности, метаболитов вовремя от них освобождаются. Все процессы и функции в сложнейшем многоуровневом организме должны непрерывно работать по заданному программному алгоритму чётко и слаженно — как часы. Всякий сбой в этой отлаженной суперсистеме приводит к появлению застойных участков, где тут же начинают плодиться патогенные микроорганизмы, на локальную битву с которыми отправляются отряды быстрого реагирования — бравые лейкоциты. Здоровый организм (здоровье которого обусловлено в том числе и здоровыми питанием), успевает без особого для себя труда вовремя устранять подобного рода ошибки, не позволяя их чрезмерному накоплению, когда количество сбоев и застойных поражений может перейти уже в патогенное качество, что, превозмогая процессы созидания, в геометрической прогрессии наращивает свою наступательную мощь.
Здоровое питание и здоровый в целом образ жизни позволяют получать извне столько энергии, чтобы её с избытком хватило не только на переработку и утилизацию всей поступающей пищи, но и на другие виды человеческой деятельности без ущерба для самого здоровья. Напротив, нездоровый образ жизни, нездоровое питание никак не способствуют выработке такого энергетического запаса, задатка, и тогда на переработку и утилизацию неполезной для себя пищи организм затрачивает буквально последние свои силы, отчего на полноценный обмен веществ их уже не хватает, и поэтому организм с каждым днём всё больше и больше захламляется своими собственными отходами, где с огромной скоростью плодятся уже не только простейшие микрооорганизмы, но и паразиты более сложные и крупные. Одна за другой такого человека поражают разнообразные болезни, которые на ранних стадиях ещё можно излечить через восстановление здорового образа жизни, через живое, натуральное питание, что устраняет метаболические корни этих болезней, а не следствия, вершки, каковые могут на время заглушить прописываемые официальной госмедициной химические препараты, а на самом-то деле они только нагружают обессиленный организм всё новыми и новыми проблемами, из которых ему выпутаться с каждым разом всё труднее и труднее…
Главное назначение пищи в нашем организме заключается в том, что она поставляет стоительные материалы для клеточной жизнедеятельности. Но в нашем организме, помимо клеточного деления, роста и воспроизводства, происходят и многие другие важные процессы, такие, как, например, пищеварение, которое невозможно без участия специфических соков и ферментов, вырабатываемых органами внутренней секреции, поэтому пища нужна нам также и для того, чтобы поставлять всё необходимое для этих органов. Также с пищей (по преимуществу, растительной и сырой) к нам в органы пищеварения поступают щёлочи, нейтрализующие возможности пагубного влияния на наше здоровье желудочно-кишечных кислот. Также поступающая внутрь организма пища способствует правильному обмену энергии в нём.
Для организма намного важнее комплексный набор продуктов и химических веществ в рационе, рацион в целом, чем каждый из его компонентов в отдельности, ибо ценность пищи определяется её системным, результирующим воздействием, а не влиянием какого-то определённого продукта, структурного элемента или химического вещества: общее сочетание продуктов и элементов важнее самих этих продуктов и элементов (для моноедов, кто за один приём пищи съедают лишь какой-то один продукт, всё, конечно, несколько, проще, но не намного).
Природа придумала наиболее подходящие для нас комбинации различных химических веществ в своих растительных продуктах, как она придумала комбинацию фундаментальных физических констант нашей вселенной (постоянная Планка, скорость света в вакууме, сила тяготения и т.д.), которые идеальным образом определяют наше в ней счастливое существование («принцип Дж.Уилера»): каждая из них в отдельности могла бы, в принципе, быть чуть-чуть иной, и мы с вами ничего бы не потеряли, если бы их комбинация в целом была настроена, сбалансирована под нас...
Воздух, которым мы дышим в нормальных, неэкстраординарных условиях жизни, не нуждается в специальной переработке, как и натуральные продукты питания, что природа вырастила для нас на своей щедрой на чудеса земле. Где находится твой естественный ареал обитания, там произрастает всё, что тебе необходимо для естественного здорового питания. А станешь потреблять присущие твоему ареалу растения и плоды, всё остальное сделает сам организм — выберет из съеденного лишь те элементы, что на данный момент ему особенно необходим, а также синтезирует недостающие.
Самка нематоды за один раз может отложить 10 000-25 000 яиц, а аскарида до 200 000 яиц в день. Самый длинный паразит — рыбный глист, который может вырасти до 9 метров, откладывает за один раз 100 000 яиц. По мнению специалистов ВОЗ, паразитами заражено 85-95% населения нашей планеты. Коллективное сознание паразитов, так или иначе, влияет на поведение сих порабощённых людей, заставляя их производить ту пищу, которую они, паразиты, любят больше всего.
Вот самые распространённые симптомы, говорящие о наличии паразитов в человеческом организме:
понос
запоры
газы, вздутие живота
синдром беспокойного желудка
боли в мышцах и суставах
анемия
аллергия
астма
дерматиты
гранулёмы, прыщи
нервозность, повышенная возбудимость
бессонница
зубовный скрежет
синдром хронической усталости
нарушения иммунитета
Подоплёка порочного круга такова: испытывая разочарование от жизни, человек, дабы восстановить утраченную гармонию души, тянется к самому доступному для него наркотику — к варёному, жареному, вяленому, солёненькому, к селёдочке, водочке, котлеткам, шашлычкам, сыру, кофе, шоколаду, что (наряду с лейкоцитозом) вызывает состояние пищевого опьянения, когда кажется, что жизнь всё-таки удалась, но на самом-то деле жизнь удалась у синантропных паразитов, для роста которых сия пища намного питательнее, чем для поглотившего её человека. С возрастом (при эдаком рационе) растёт не только число самих паразитов, но и их объединённые аппетиты растут по экспоненте. Так человек становится рабом живущей в нём фауны.
При неправильном питании, питании мёртвой пищей, процессы деградации в человеческом организме начинаются уже с младых ногтей: где-то к 20-25 годам происходит уже замена до четверти клеток тканей организма клетками простейших — трихомонадами, различными грибками, бактериями и микробами. Человек к этому возрасту перестаёт расти и у него появляются первые признаки ожирения, разрушения зубов, выпадения волос, ухудшения состояния костей и суставов.
А к 40-50 годам (если человек продолжает питаться той же мёртвой пищей) уже до половины его здоровой ткани заменяется разрастающимися клетками патогенных паразитов. И тогда у человека появляются проблемы с сердечно-сосудистой системой, с работой желез внутренней секреции, различные воспаления и даже скрытые до поры раковые опухоли. К этим годам такой человек отягощён букетом заболеваний, свойственных всем «блюдоманам»: его внутренние органы — печень, почки, ЖКТ, сердце, лёгкие, сосуды — уже крайне нездоровы и работают с перебоями, поражённые кости и суставы мешают ему полноценно двигаться… Но и такой человек, а по сути уже инвалид, по-прежнему продолжает питаться мёртвой пищей, к которой добавляет ещё различные медицинские препараты, чем окончательно добивает свою печень и желудочно-кишечный тракт.
Когда доля патогенных микроорганизмов в организме человека доходит до 60%, врачи могут диагностировать у него СПИД.
Если же и к 60-75 годам человек продолжает питаться прежним образом, количество патогенных микробов, заместивших здоровые ткани его организма, может дойти уже, примерно, до 66%, когда в организме наступают необратимые процессы, ведущие его прямиком к летальному исходу…
Чтобы поддерживать свою жизнедеятельность, нашему организму достаточно в день совсем небольшого количества сырой пищи, не вызывающей у него лейкоцитоза. Жареная, вареная пища, сдобренная денатурированными белками и аминокислотами, усеянная дрожжевыми грибками кефиров, йогуртов, кваса, пива и хлеба вся уходит на корм многочисленным микробам и паразитам, без труда проникающим в организм. А когда к пятидесяти годам число патогенных микробов составляет уже чуть ли не половину веса человеческого тела, говорить о его нормальном функционировании уже не приходится. Более того, канцерогены такой мёртвой пищи вкупе с колониями патогенной микрофлоры и микрофауны становятся весьма питательной средой для зарождения раковых опухолей.
Если человек начинает полностью питаться сырой пищей, эта патогенная паразитарная среда начинает голодать и в конце концов погибает и покидает организм. Употребление живой еды увеличивает срок жизни лейкоцитов, число которых увеличивается, чтобы не только очистить организм от непрошенных гостей, но и убрать из межклеточного пространства застарелые продукты распада, которые прежде убрать было проблематично, отчего и наступало преждевременное старение тканей и органов. Здоровые клетки начинают своевременно делиться, размножаться, продукты метаболизма начинают своевременно утилизироваться, очищенная кровь очищает сознание и центральную нервную систему, мозг своевременно координирует все функции организма, который начинает работать как часы, что неминуемо приводит его к омоложению и долгой здоровой жизни.
Вот что пишет Пётр Алексеевич Кропоткин в 1909 году: «Через всю историю нашей цивилизации проходят два течения, две враждебные традиции: римская и народная, императорская и федералистская, традиция власти и традиция свободы. <…>
Мы присоединяемся к тому течению, которое ещё в двенадцатом веке приводило людей к организации, построенной на свободном соглашении, на свободном почине личности, на вольной федерации тех, кто нуждается в ней. <…>
В Египте цивилизация началась в среде первобытного племени, достигла ступени сельской общины; потом пережила период вольных городов и позднее приняла форму государства, которое, после временного процветания, привело к смерти страны.
Развитие снова началось в Ассирии, в Персии, в Палестине. Снова оно прошло через те же ступени — первобытного племени, сельской общины, вольного города, всесильного государства, и затем опять наступила — смерть!
Новая цивилизация возникла в Греции. Опять начавшись с первобытного племени, медленно пережив сельскую общину, она вступила в период республиканских городов. В этой форме греческая цивилизация достигла своего полного расцвета. Но вот с Востока на неё повеяло ядовитым дыханием восточных деспотических традиций. Войны и победы создали Македонскую империю Александра. Водворилось государство и начало сосать жизненные соки из цивилизации, пока не настал тот же конец — смерть!
Образованность перенеслась тогда в Рим. Здесь мы опять видим зарождение её из первобытного племени; потом сельскую общину, и затем вольный город. Опять в этой форме Римская цивилизация достигла своей высшей точки. Но затем явилось государство, империя и с нею конец — смерть!
На развалинах Римской империи цивилизация возродилась среди кельтских, германских, славянских и скандинавских племён. Медленно вырабатывало первобытное племя свои учреждения, пока они не приняли формы сельской общины. На этой ступени они дожили до двенадцатого столетия. Тогда возникли республиканские вольные города, породившие тот славный расцвет человеческого ума, о котором свидетельствуют нам памятники архитектуры, широкое развитие искусств и открытия, положившие основания нашему естествознанию. Но затем, в 16-м веке, явилось на сцену государство и… неужели опять смерть? <…>
Одно из двух. Или государство раздавит личность и местную жизнь; завладеет всеми областями человеческой деятельности, принесёт с собою войны и внутреннюю борьбу из-за обладания властью, поверхностные революции, лишь сменяющие тиранов, и как неизбежный конец — смерть!
Или государство должно быть разрушено, и в таком случае новая жизнь возникнет в тысяче и тысяче центров, на почве энергической, личной и групповой инициативы, на почве вольного соглашения. Выбирайте сами!»
Это всё, конечно, несколько наивно, в действительности развитие общества проходит намного сложнее и запутаннее: но вольно так говорить нам, вооружённым опытом ХХ века, вместившего в себя небывалые доселе преобразования и прозрения. Однако и посегодня мысли П.Кропоткина не потеряли ещё своего злободневного звучания — особенно для России, которая из-за своей многовековой привычки к рабству и централизованной власти всё ещё не может никак выбраться из-под развалин Советского Союза и терпит немалые тяготы и лишения, спеша заменить одну деспотию на другую…
Сегодня в России уже прорезаются некоторые анархические тенденции, о которых столь заразительно (хотя и подозрительно простовато) писал П.Кропоткин:
— делегирование областным центрам многих властных полномочий Кремля, ввиду чересчур явной неспособности последнего разрешить насущные проблемы многомиллионной армии своих обедневших по его вине граждан;
— развитие органов местного самоуправления на всех региональных уровнях вплоть до самой крохотной деревеньки;
— развитие разного рода коопераций;
— развитие сопутствующих городам садово-огородных товариществ;
— создание свободных экномических зон;
— появление независимых от государства научных, культурных и образовательно-просветительских организаций, институтов, университетов;
— создание общественных организаций по защите граждан от государственного произвола (комитеты солдатских матерей, общества по защите прав потребителей, заключённых, детей и т.д.);
— рост пацифистских настроений и числа отказов молодых людей от принудительной службы в армии;
— зарождение и развитие свободных провессиональных союзов, гильдий и иных независимых общественных образований «по интересам»;
— развитие мелкого предпринимательства;
— теневое противодействие налоговому экстремизму государства.
Поддерживая развитие в стране дикого монопольно-олигархического капитализма. при котором небольшая кучка олигархов, мафиозных (а также лишь отчасти мафиозных) деятелей и коррумпированных чиновников богатеет за счёт ещё большего обнищания основной массы населения, государственная власть вынуждает собственных граждан создавать не только легальные, но и теневые, неофициальные институты самоспасения и защиты от наглого разгула её бесчеловечных институтов…
П.А.Кропоткин не прав в том же, в чём не правы социальные утописты, революционеры и реформаторы-политиканы всех мастей, которые наивно полагают, что общество можно легко привести в состояние, соответствующее их идеалам, если избирательно и волюнтаристски что-то в нём разрушить, а потом столь же избирательно и волюнтаристски что-нибудь построить.
Но общество — более сложный живой организм («субстанциальный деятель», по терминологии Н.О.Лосского), чем любой отдельный человек, поэтому рационально и в деталях расчислить все ключевые факторы его действительного развития не представляется возможным, — и мы в этом прекрасно убеждаемся на собственном историческом опыте.
Всякая конечная система проходит стадии детства, юности, зрелости, надлома, старения и смерти — эти стадии тем очевидней, чем проще сама система, в более же сложных системах всё соответственно сложнее и запутанней (например, стареющая и, казалось бы, окончательно изжившая себя система вдруг снова оказывается в стадии розового детства или скачком обретает давно утерянную зрелость: всё это происходит по той причине, что сложные системы потому и сложные, что обладают богатым комплексом многоуровневых обратных связей. позволяющим ей, в частности, управлять и фактором собственного времени).
Ежели изъять из этой цепочки Промысел Божий, ничего не изменится… Промысел сей — вне всяких цепочек.
Первичность, конечность, каузальность — категории временные и пространственные. А Бог — вне времени и вне пространства, а значит Он — не причина ни чего… В Его власти может быть только то, что находится вне власти пространства и времени. Благодатным личностным началом и тремя ипостасными персонификациями Его наделили по слабости и боязни знать, всё время знать, насколько Он на самом деле безнадёжно бесчувствен, бесчеловечен и оторван от нас навсегда. Иногда нам кажется, будто Он согревает наши сердца, но это только потому, что нам очень бы хотелось, чтобы Бог был именно таким — нашим тёплым, пушистым и ласковым родственником, которого можно приручить и водить за собой на верёвочке… Нам приятно и уютно сознавать, будто мы в этом мире не одиноки, будто во всём есть наш смысл, будто мир лишь по-нашему целен, целестремителен и целесообразен, будто мы рождаемся не просто так, а для вечности и счастья (нашей вечности и нашего счастья) и будто умираем понарошку.
Всё это, однако, и так и не так. Все по-своему правы и в то же время неправы — ни для утверждений, ни для их опровержений в этой сокрытой от нас (от наших рационально-ординарных взоров) сфере не хватает оснований, слишком не хватает. Отсюда и все наши заскоки и перегибы — и в политике, и в религии, и в культуре, и в науке.
Спасает Откровение, которому не нужны никакие специально обусловленные основания, а тем более обусловленные нами…
Живое, здесь и сейчас творящееся искусство всякий раз заново обладает той неудержимо-спонтанной свободой и силой, каких всегда не достаёт лежащей в её основании культуре, ибо культура — это то, что силится обуздать, обездвижить и залить своей смолой, своим цементом буйную стихию природы: искусство же и есть сама природа, но — лишь пока творится. Обретая законченную форму и цепенея, оседая в диахронии культуры, искусство умирает.
Мы знаем по опыту, что слишком многие наши побуждения и соблазны на поверку оказываются мотивированными одними ложными иллюзиями, хотя из того же опыта нам доподлинно известно, что иногда мы всё-таки можем ускользать из-под бдительного надзора пространства и времени, — знать бы только когда и как. Человек по природе своей лжив и любит видеть то, что очень хочет видеть, и в результате зачастую видит то, чего в действительности нет (а есть только в его субъективной реальности): 99% показаний свидетелей явления НЛО оказывается либо самой обыкновенной сознательной ложью, либо ложью непроизвольной, основанной на болезненной одержимости, продуцирующей визионерские слухи…
Главный принцип всякой веры в том и состоит, что она зиждется на принципиально бездоказательных, произвольных допущениях. Но на таковых основано и всякое мышление вообще — так или иначе.
Единства, цельности и постоянства в природе нет, единства, цельности и постоянства хочет человек, хочет так же, как кошка или собака, слон или таракан, ибо всякое единичное природное существо осуществляет себя в сложном противоборстве со всем природным сонмом: сие противоборство порождается генетической программой осуществления данного организма, в котором нет никакого смысла, кроме генетической потребности осуществиться в соответствии со своей генетической программой…
Молодые теологи зачастую начинают с разработки собственной теодицеи (как, например, П.Флоренский).
Физики, офтальмологи и художники знают, что даже цвет предмета есть оптическая иллюзия, психосоматический мираж, а в итоге — предмет веры. Но в этом своём иллюзорном качестве он всё ж таки — тоже — есть. И на том спасибо.
Бог потому и Бог, что не может лишь одного: не быть Богом, даже если Его и нет.
Веры в Божью Благодать жаждет тот, кто хочет затеряться в ней, забыться, заблудиться, убежать от ужаса неведомого, от ужаса бессмысленности, от страха непредсказуемой жизни и предсказуемой смерти, — и чем сильнее он всего этого боится, тем скорее он поверит…
Кто очень сильно хочет увидеть НЛО, тот его увидит — будьте покойны. Кто жаждет и ждёт Откровения свыше — дожаждется, дождётся.
«Стучите, и откроется вам»… Сильнее стучите… ещё сильнее… ещё… ещё… головой стучите, головой…
Кажется, мы снова начинаем спиральное восхождение, ортогонально проецируя на уровень наступающего эона начало XVIII и в то же время начало XX веков… Хотя человечество движется в чересчур многих и слишком разных направлениях одновременно, ввиду чего всякое их прогнозирование — дело довольно зыбкое и неблагодарное.
«…свет обитает с Ним» (Дан., 2:22).
Человек, может быть, такой же переходно-промежуточный, экспериментальный организм, как гриб, который по способу питания есть одновременно и животное, и растение, или, может быть, такой же, как лишайник (ещё лучше!), который по способу питания и животное, и растение, и паразит… Лишайников существует несколько тысяч видов, живут они тысячи лет и, может, даже более нужны биосфере земли, чем деревья…
В 20-ых годах В.И.Вернадский категорически заявил, что человек есть автотрофное существо, то есть, грубо говоря, растение, фантастическая фабрика по синтезированию великого множества химических веществ, питающаяся химическими соками жизни, приправленными энергией благодатного солнца, поэтому, мол, незачем человеку глотать разные там сомнительные тушки бедных животных и плоды растений, то бишь продукцию животноводства и растениеводства, каковую ещё предварительно с неимоверным трудом приходится выращивать в полях и на фермах. Можно, мол, сразу напрямую питаться готовыми, то есть заранее синтезированными на химических предприятиях соединениями (пока человек ещё сам не научился пользоваться своим собственным внутренним синтезатором) — ЖКТ оказывается при этом ненужным, и огромная энергия, затрачиваемая обычно на переработку и усвоение продуктов питания, высвободится тогда для значительного роста духовно-интеллектуальной деятельности человека. Каково?! Может, и получится тогда из нас искомое тело духовное, soma pneumaticos?
Во все века сетовали на неизменную неисправимость человека… Но если взять сравнительно большие отрезки истории, хотя бы, например, по 500, а то и по 1000 лет, и сравнить характерные черты человека одного отрезка с характерными чертами человека другого отрезка, то окажется, что с течением истории Homo sapiens всё-таки очень сильно в чём-то изменяется — с одной стороны, в лучшем, а с другой стороны, в худшем направлении.
С наступлением очередного века одни и те же коренные вопросы и проблемы встают перед человечеством, но на новом спиральном уровне облеплены они уже новыми коннотациями и акциденциями, хотя теперь иногда кажется, будто эта эволюционная спираль устремляется вовсе даже не ввысь, а куда-то сильно, сильно вбок и время от времени западает даже вниз, подобно тому, как время от времени клюёт осовелым носом задремавший на стуле пьянчужка…
Свет и тьма врождены человеку сызначала (так же врождены, как и основополагающие знаки и смыслы, архетипы). Но по результирующей своей природе люди бывают либо более светлыми, либо более тёмными.
«Светлым» незачем вымучивать, выкаблучивать, искорёживать себя ни для Бога, ни для чего бы то ни было ещё, они естественны, органичны и легки как пушинки…
«Тёмные» же мрачны, насуплены, гневливы, неестественны, обидчивы, внутренне надломлены, придавлены к земле грузом телесных потреб, тщеславны, мстительны и лицемерны…
Иные «светлые» кажутся внешне «тёмными», иные «тёмные» — «светлыми»…
«Святость — это преображённая энергия зла» (Ф.Б.Шеллинг).
Человек, лишённый системы духовных координат, пребывает в смуте, не отдаёт отчёта в собственных — некоординированных — побуждениях и действиях и мечется меж тысячью осколков своей вдребезги расколотой и разбросанной самости.
Да, на сверхчеловеческую ледяную вершину божественной полноты восходят единицы отважных героев («мало избранных«); да, дерзающие восходить вслед за ними рискуют сорваться; но те, кому не дано увидеть ни этой сияющей вершины, ни восторга весёлых небес, обстающих ея, тот обречён прожить всю жизнь, уткнувшись носом в пыль земную. Впрочем, юродивые, шуты, скоморохи и множество иных (инаких) своеобычных старателей Духа, не брезгуя и в пыли избарахтаться, свои пути к Нему находят; да и Сам Спаситель был не брезглив, и явился Он к людям не в царском величьи, а в умалении и простоте.
«Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же, и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех» (IКор., 12:4-6).
Хоть восходящий к невозможному и вечному и сбрасывает (обрезает) с себя балласт возможного и преходящего, он за своё высоко-мерие удостоится ещё от Господа высшей меры наказания: кого Боглюбит, того и наказывает; кому много дадено, с того много спросится.
Таковы некоторые антиномии христианства; собственно, это антиномии не христианства как такового, а самого бытия, в котором христианство онтологически себя реализует.
Такие роскошно великие кощунники и еретики, как Ф.Ницше, Дж.Джойс, Г.Миллер, взращены на густом и щедром бульоне того, ещё не оскоплённого лукавым гуманизмом, христианства, основы которого они в результате не только не расшатали, а наоборот — укрепили и углубили.
Полярныепротивоположности онтологически оправданы друг в друге. Христианство даёт миру ультимативную координацию и размерность во Христе: «всё из Него, Им и к Нему» (Рим., 11:36).
Гуманизм не выдержал испытания временем. Начинаетсяновый передел, пересмотр мира — новый варваризм.
Христос принёс не мир, но меч разделения (нового разделения) на живущих по вере и живущих по греху; а за сим разделением с неизбежностью следуют новая-старая ненависть, злоба, вражда и скрежет зубовный.
Примирить разнонаправленные поползновения исконно несовершенных людей призвана Церковь Христа на земле, основания которой (прагматические основания) заложили самоотверженные апостолы Иисуса, поэтому в их Посланиях необходимо различать аутентичную передачу деяний и слов Самого Христа от сглаженной, адаптированной переинтерпретации их в целях укрепления первых, ещё во многом неустоявшихся, христианских общин.
Времени у Него было в обрез (и Он это знал), растолковывать всё в подробностях Он не мог: поэтому вынужден был антиномически обострять и архетипически, образно закреплять положения Нового Завета, чтобы впечатать, вдолбить их намертво в память учеников, а если, мол, чего не поняли, поймёте потом, потом, а сейчас времени нет...
Времени — нет.
Даже Христос вынужден был компромиссно упрощать Свои представления о Том, Чего нельзя передать человеческими словами. Чего уж об апостолах говорить: но — без них мы не узнали бы Его…
Воцерковление есть заземление. Кто не в силах дотянуться до небес — возьмёт на земле.
Христос принёс то, чего ещё — в действии — не было на земле никогда (было лишь в свёрнутом, потенциальном виде); Он — увеличил человека и развязал ему руки; оторвал (начал отрывать) от патриархальной привязанности к земле, освободил (начал освобождать) от племенного и расового изоляционизма.
Оттого все эти наши жуткие мировые войны, проблемы и немыслимые доселе злодеяния, что их онтологическим противовесом явился полюс наших же грандиозных взлётов, глубочайших откровений и небывалых достижений.
Иисус Христос, хотел Он того или нет, оказался главным революционером нашей эпохи, эсхатологическое держание которой продолжается уже две тысячи лет…
Времени нет...
Всякое добро уравновешено равновеликим злом: изобрели компьютер (PC) — появился СПИД (AIDS). Хотя — кто знает? — может, и компьютер окажется злом: как говорится, будем посмотреть…
Жизнь вообще есть не столько функционально-биохимическое взаимодействие нуклеопротеидов иполинуклеотидов (белков и нуклеиновых кислот), сколько судорожный обмен собственно информацией, лавинообразный процесс структурного усложнения которой переводит его в новое, более высокое, иерархическое качество: вот почему колонии друг от друга рождённых микроорганизмов биологи называют культурами (колония связанных родственными узами организмов сама по себе есть уже организм, но другой, более развитый и сложный, чем те организмы, из которых он состоит).
Здесь-бытие — это свобода к смерти (М.Хайдеггер). Свобода к смерти — это свобода индивидуализации, свобода быть самим собой, свобода быть уникальным, а значит и смертным.
Иисус Христос — это здесь-Бог.
Бытие к человеку — это здесь-бытие и свобода к смерти (М.Хайдеггер).
Бог во Христе осуществил Своё здесь-бытие свободой к смерти, чем актуализировал здесь-бытие человека в Себе и здесь-Себя в человеке.
Смерть — это трансмутация языка (текста): один (старый) язык умирает, перерождаясь в другой (новый) язык, который выражает свою новизну через переформулирование того, что было сформулировано прежним языком. Всякая новизна тем самым не несёт с собой ничего когда-нибудь не бывшего, а представляет собой актуализацию тех или иных, развёртываемых в истории, потенций.
Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка...
Весёлый русофил Ицхак Айнштайн сидел на табуретке за столом и поедал погибшего цыплёнка. Он, Ицхак, был нищ и рыж. Почти как поедаемый им цыплёнок. И тощ.
Человек склонен сопрягать — всё со всем (сопрягать и запрягать). В целях усматриванья смыслов. Человек есть то, что он усматривает и определяет. Всё остальное, что не есть человек, есть то, что человек усматривает и определяет. То бишь — всё, что человек усматривает и определяет, есть язык человека.
Усматривание сопряжений-смыслов есть усматривание слов-определений-имён, то бишь — метафор языка. Всякое усматривание и определение чего бы то ни было суть всегда искусство, художество. Именно в этом заключается образ и подобие Божии в человеческом организме: неиссякаемая и непрерывная способность к осмысленному именованию всего и вся, к творчеству. Способность автоматическая, инстинктивная.
Человек — хорошая машина.Набор хитроумно сцепленных дхармических колёсиков-шестерёнок, напоминающих механизм часов. Человек есть время. Всякий смысл есть время есть последовательность.
Человек есть смысл. Вне человека всё чудовищно бессмысленно, безвременно, и это то, чего человек не в силах в полной мере усмотреть. Полнота этой меры и есть вторая смерть, что пострашнее первой.
Ицхак Айнштайн догрыз цыплёнка и отправился на митинг оппозиции под лозунгом: «Всё для человека, всё во имя человека!»
Я сплю, и моя душа вылетает из моего тела, вольготно путешествует по разным мирам, совершая немыслимые эволюции, а потом, нагулявшись, возвращается в то же тело, после чего я — во сне — просыпаюсь и вижу свою жену (жены у меня на самом деле нет и никогда не было): она — слева от меня — приподнялась на правом локте и вопросительно на меня смотрит…
А я, как ни в чём не бывало, говорю ей, что душа, мол, иногда любит, покинув спящее тело, полетать по разным запредельным закоулкам, но бывает так, что она может чересчур увлечься, поэтому не всегда успевает вернуться в тело к моменту его физического пробуждения (и тогда человек умирает во сне), а если всё-таки успевает вернуться, то порой, ввиду поспешности возвращения, подключается к управляющим центрам организма не в той оригинальной конфигурации, в какой была подключена прежде, — в таком случае проснувшийся оказывается не совсем тем человеком, индивидуумом, каким был до того, как заснул…
Проснувшись, я встал и подошёл к зеркалу, висящему у меня над умывальником: лицо моё (?!) показалось мне ужасным — не моим!!!
Умри, чтобы родиться! Таков символ креста в христианстве. Но христиане не поняли значения этого символа. Христиане не поняли Христа, так же как буддисты не поняли Будду и мусульмане не поняли Магомета. Это очень странная вещь: те, кто называют себя «христианами», уничтожили сам дух Христа.
Вначале умирает тело. Это значит — ты начинаешь отказываться от идеи тела как чего-то отдельного от бытия, ты видишь всю нелепость подобных представлений. Каждую секунду бытиё вливает в тебя всё новую и новую энергию; разве можно считать себя чем-то отдельным, изолированным? Если тебя изолировать от воздуха, ты тут же умрёшь! Но ведь ты не только дышишь. Ты ешь и пьёшь, ты избавляешься от отходов жизнедеятельности — всё, что нужно для жизни, входит в тебя, ненужное выводится из организма. Нет ничего постоянного, вернее — постоянно происходит взаимообмен. Осознание этого факта — первая смерть. Это первый день.
Затем умирает ум. Здесь всё сложнее. Мысли… они приходят извне. Так же как воздух, вода и пища приходят извне, так же и мысли — они лишь накапливаются в твоём уме. Как только ты это осознаешь, твой ум, как нечто отдельное, умирает вслед за телом. Это второй день.
На третий день происходит самая тонкая вещь — как символичны эти три дня! — умирают чувства, эмоции, сердце… Затем наступает воскрешение.
Когда умерло твоё тело, умер твой ум и умерли твои чувства, ты становишься единым целым с бытиём. Внезапно ты осознаёшь свою истинную суть, и это — воскресение.
(с) Ошо «Утренние и вечерние медитации», изд-во «София», 2010, с.338
Предыдущие посты демонстрируют мои неудачные трепыхания на пути перехода на праноедение… Третий год, как я пытаюсь держаться хотя бы на веган-сыроедении, но, каюсь, то и дело срываюсь на обычное вегетарианство, то есть строгое-чистое сыроедение мне не удаётся держать круглый год — легче, пожалуй, было бы сразу перейти на праноедение. Когда я курил (до 2003 года), я мечтал уменьшить дозу (3-4 пачки сигарет в день) — хотя бы до пачки в день, но ничего у меня с этим не вышло: проще оказалось совсем с этим куревом треклятым завязать… Так и с сыроедением — без хлеба где-то года полтора продержался, но потом сорвался, без соли полгода где-то продержался, но потом опять стал понемногу подсаливать еду… Стал опять же регулярно жрать варёную картошку и горошек зелёный (консервированный)… Около года продержался без круп, а сейчас опять стал их употреблять, хотя крупы я, конечно же, не варю, а только лишь замачиваю…
