Представьте человека, которому понадобилось повесить на стену картину. Гвоздей-то у него было навалом, а вот молотком он так и не обзавёлся, хотя и переехал на эту квартиру где-то пару лет назад.

И тогда наш герой решает одолжить молоток у ближайшего соседа по лестничной клетке, но потом его вдруг начинают одолевать непрошенные сомнения: «А вдруг сосед не захочет одолжить мне свой молоток? Он так нехотя мне ответил, когда я накануне с ним поздоровался. Может, он просто куда-то очень спешил? Или же специально притворился, что очень спешит, а в действительности хотел избежать ритуального обмена любезностями, потому что не считает меня за человека, на которого стоит тратить своё драгоценное время. Что я ему такого сделал, что он так ко мне относится? Ведь я всегда был с ним более чем обходителен.

Если бы ему понадобились мои пассатижи или моя отвёртка, я бы одолжил их ему без лишних слов. Почему же он не хочет уступить мне свой дурацкий молоток всего на пять-десять минут, ведь я не съем его, в конце-то концов! Да и вообще невозможно понять таких прижимистых людишек, которые отказывают ближайшим соседям в такой пустяковой услуге! Такие вот жестокие, коварные недоноски и отравляют нам жизнь, а ведь все мы должны поступать по-христиански, даже если мы и не христиане, ибо нести добро друг другу — это ведь элементарное требование общечеловеческой этики, лежащей в основе любого человеческого сообщества…

А может, он решил, что коль у него есть этот его треклятый молоток, а у меня его нет, значит я неполноценный человек и нахожусь поэтому в полной его власти, и он вправе не считать меня полноправным гражданином своей страны, имеющим право на жизнь, на здоровье, на отдельное жилище, на то, чтобы повесить в этом жилище любую картину, право на гвоздь и на молоток, чтобы им этот гвоздь вогнать наполовину в стену и повесить на него означенную картину…

Может, он решил, раз у него имеется этот его молоток, значит я у него в руках, и он вправе на меня плевать с высокой колокольни?!. Ну хорошо же, сейчас я ему покажу, где раки зимуют!»

И тут наш негодующий герой выбегает на лестничную площадку и звонит в дверь своего соседа, у которого только что намеревался одолжить молоток.

Не ожидающий подвоха сосед, дожёвывая свой ужин, расслабленно открывает свою слегка скрипучую дверь и только, дожевав, собирается поприветствовать стоящего на пороге гостя, как тот набрасывается на него с истошным криком: «Да подавись ты своим проклятым молотком, скотина!»

Некто Майк Мэрин, мелкий служащий из Сан-Франциско, всего за пять лет оказался объектом восьмидесяти трёх (!) уличных нападений (речь идёт о 70-ых годах прошлого века). Бедняга не имел представления о причинах подобной напасти, что придаёт этой странной истории чуть ли не мистическую окраску.

Необходимо учесть, что Майк Мэрин не был ни коммерсантом, ни ювелиром, не банкиром, не брокером и даже не менеджером, иначе вряд ли бы он ходил по улицам на своих двоих, а передвигался бы на личном авто, в крайнем случае, на такси.

Нападения на Мэрина, мирно бредущего по улице по своим повседневным делам, совершались как ночью, так и днём при большом скоплении народа. И что интересно, среди нападавших были не только взрослые мужчины, матёрые бандиты, но даже и совсем ещё дети, мальчишки, а также тинейджеры и даже женщины.

Полиция была всем этим весьма обескуражена, неуклюже пытаясь объяснить такое невероятное стечение обстоятельств тем, что Мэрин-де «каждый раз в самый неподходящий момент оказывался в самом неподходящем месте»…