Большой частный дом с богатой обстановкой, но он в то же время и пансионат для туристов и прочих постояльцев. Хозяева сего особняка — весёлая дружная семья (папаша похож на бывшего премьера Англии Мейджора) с выводком игривых вездесущих детей, носящихся по дому и завлекающих в свои игры гостей и постояльцев (однако их мать мне увидеть так и не удалось). По вечерам кто-то либо веселится в холле (с большим, похожим на аквариум, стеклянным кубом в центре), где устраиваются то ли просто танцы, то ли party с танцами и выпивкой, либо устремляется в небольшой и уютный просмотровый зал (без киношных кресел, но зато весь покрытый нежными коврами и разнообразными пуфиками), где на средних размеров экране демонстрируют очередной, всегда, как правило, весёлый кинофильм. Мне удаётся развлечься и там и там.

Я подружился с маленькой девочкой, дочкой хозяина, а также с роковой бледнолицей красавицей в светлом свитере по имени Диана, что, как и я, время от времени останавливалась в этом пансионате.

Нюанс: Диана сошлась со мной отчасти как будто по необходимости — она работала кем-то навроде репортёра и ей зачем-то нужен был помощник мужского рода, а прежний её друг-помощник недавно умер (т.е. её приязнь ко мне была не вовсе бескорыстной). Но однажды я Диану разоблачил — она оказалась вовсе не репортёром…

Как-то все мы втроём сидели у Дианы в комнате, заваленной аудио- и фотоплёнками, — за столом. Я помогал Диане перематывать огромную бобину с магнитной плёнкой, а девочка играла с фотокассетами, одна из которых вдруг упала на пол и раскрылась — там оказалась непроявленная фотоплёнка: Диана встревожилась — не дай Бог, чтобы та засветилась, но кассета раскрылась совсем чуть-чуть, сбоку…

Я быстро её поднимаю и торопливо как бы закрываю, но на мгновение успеваю незаметно плёнку извлечь и невероятно чудесным образом «проявить» своим инфернальным зрением то, что было на ней изображено (плёнка — цветная)… Но главное — я успеваю углядеть на этой плёнке негативное изображение рукописной записки, отчего вдруг понимаю, что Диана вовсе никакой не репортёр, а шпион — spy… Всё это, повторяю, длилось всего одно мгновение — доли секунды. Я быстро закрываю кассету и протягиваю её Диане…

Лишь много позднее, оказавшись с ней наедине и приблизившись к её почему-то слишком уж большому и белому, как смерть, лицу своим правым ухом, я шепчу ей загадочно и хитро: «Диана, you spy?»

На закате с другом (которого во сне я знал, а сейчас то ли забыл, то ли никогда и не знал, то ли его знал, но не я, а тот, кто был в этом сне на моём месте; во всяком случае, помню только, что был он, этот друг, маленького роста, деловитый и ловкий) бредём лениво по крутому берегу реки — отдохновение, прохлада… Вдруг заяц пробежал вдали — я на него показываю другу… Незаметно добредаем до группы суетящихся у старинных авто людей: оказывается, готовится ралли, в каждом экипаже должно быть два человека, но обязательно разнополых. Кстати, мол, есть свободные машины: если, — говорят нам, — найдёте себе женщин, можете принять участие, но надо поспешить, времени, мол, почти не осталось… Мы собираемся куда-то бежать — искать себе напарниц. Но тут, на наше счастье, мимо продефилировали две милые девицы — мы (инициатива исходила от моего юркого друга) тут же приглашаем их на ралли, они нехотя соглашаются… Мы прыгаем в авто (с открытым верхом) и мчимся вперёд… Тут необходимо добавить, что к авто придавалась ещё пара лошадей, запряжённых в карету… Проехав очередной этап, останавливаемся на ночлег в живописном месте — лужок, роскошные деревья… Расслабление, отдохновение, блаженная прохлада…

С самого начала моему маленькому другу достаётся девушка получше, а мне похуже… Но здесь, на привале, я понимаю, что доставшаяся мне девушка всё-таки лучше другой и что именно она — моя любовь и судьба: мы обнимаемся и целуемся в карете. Она (девушка) чудесно пахнет свежестиранными пелёнками. Но лицо её закрыто тонкой чистой тканью, через которую я её и целую… Дело близится к совокуплению, но я, опасаясь прихода наших друзей-попутчиков, что бродят неподалёку, его не допускаю…

Тут ралли неожиданно возобновляется — мы бросаемся к своему автомобилю. Я проверяю воду в радиаторе, завожу ручкой двигатель… Но медлю, думая: может, лучше нам всё-таки ехать на лошадях?.. Но нет — мы едем на авто: соперники наши, кстати, давно уже в пути, они далеко впереди нас, и мы торопимся их догнать. Мимо проносится машина с инспекторами, которые заподозрили нас в том, что мы-де не настоящие гонщики, что мы хитроумная подмена, — но мы и сами знаем, что мы не настоящие…