Мы чересчур поспешно судим окружающих нас людей, наделяя их своими ментальными ярлыками, в чём и проявляется превратность любых представлений нашего ума, проистекающая из инструментальной узости его эго-функциональных возможностей.

Мы и окружающие нас люди движимы каждый своими собственными обусловленностями и стереотипными пристрастиями, по крайней мере, на поверхности наших взаимоотношений. Под влиянием эго твои чувства, мысли и конкретные поступки мотивированы страхами и желаньями. Поэтому входя в отношения с другим человеком, ты либо его боишься, либо что-то от него хочешь.

Из-под этого пагубного влияния своего эго-ума, искажающего окружающий мир, ты можешь выйти только тогда, когда научишься устремлять львиную долю своего внимания в сферу непреходящего Настоящего, в Здесь и Сейчас, где у тебя пропадает желание использовать окружающих тебя людей в интересах своей загребущей самости, вечно строящей планы по своему доминированию над остальными самостями, на которые ей всегда наплевать.

Если  ты полностью, всецело присутствуешь в моменте общения с другим человеком, ты отстраняешь на задний план умозрительную идентичность, какой ты его, этого человека, автоматически-бессознательно наделил, исходя из своих превратных представлений о его предполагаемой жизни в прошлом. Главное — сохранять при этом в себе внутренню тишину и бдительный покой, подобный зеркальной поверхности озера в момент абсолютного штиля.

Если во взаимоотношениях с другими людьми нам удаётся выйти за границы своих суетливых желаний и опасений, их место тут же занимает безмятежно-божественное приятие, всевосприимчивость, бесстрашная душевная открытость, прощение, эмпатия, сострадание, мир, а иначе говоря, любовь — любовь, в самом широком смысле этого слова. Узколобому эго такая беззащитная, такая рискованная широта не по нутру, ведь при этом оно теряет своё машинально-рефлексивное главенство, благодаря которому оно прежде могло подпитывать свою силу и властно навязывать всем и вся свою заведомую «правоту».

Воспринимая с любовью и нежностью всякое мгновение Здесь и Сейчас, каждый встреченный тобою человек является тебе в ауре этой любви и нежности, и тогда к тебе нисходит его принимающее понимание, идущее не от ума, а от сердца, для которого всё во вселенной заведомо ей конгениально — соразмерно. Это приятие-понимание бессловесно, безпонятийно — без-умно.

Эго ума старается первенствовать над другими и торопится себя им навязать как более высшее, более главное «я», чем порождает вокруг себя напряжённое поле конфликта и стресса. А мирное, сердечное всеприятие заранее склонно к нивелированию и даже умалению собственной самости, а стало быть к тишине и слушанию — психотерапии — другого существа. Как сказал поэт — «тишина есть лучшее из того, что слышал». Учитесь погружаться с вашими любимыми, вашими друзьями и знакомыми в совместное поле взаимной тишины, в медитативное поле покоя и воли, и тогда ваши отношения обретут незримое пространство, в котором они смогут по-настоящему развиться и расцвести.

Другой — это либо ад, либо — твой духовный учитель. И это относится не только к отношениям с людьми, но и с любыми окружающими тебя объектами — более или менее живыми. Либо ты с корыстным пристрастием используешь их для подпитки дутых амбиций своего эго-ума, чувства своей важности в глазах общества и мира, либо без своих ментальных проекций и пристрастных интерпретаций принимаешь их собственную уникальность и даже испытываешь признательность за их существование.

Древняя мудрость гласит, что всё окружающее есть лишь твоё собственное отражение, что при случае и поможет и спасёт, если только ты будешь бдительным и внимательным к тем знакам, которые это отражение тебе преподносит.

Задумайся, каково качество твоего контакта не только с твоими близкими друзьями и членами семьи, но и с продавцом магазина, и с клиентом твоей компании, и с парковщиком на автостоянке, и с кассиром в банке.

Только чуть заостри внимание, лиши своё восприятие обыденной, привычной машинальности, создай в душе священное благоговение, высшую, духовную тишину, из которой являются в этот мир все вещи, все его существа; только прояви тотальное восприятие того, что видишь и слышишь, откройся с бдительным спокойствием навстречу тому человеку, какого видишь перед собой, забыв о его социальном статусе (ведь ты вневременное божественное существо, и этот, встреченный тобою человек, вневременное божественное существо), — и тогда пусть на мгновение, но прорвётся сквозь горизонтальные маски социума и привязанности убогого быта бессловесная вертикаль ничейного Духа, и на свет божий явится вдруг та глубинная реальность, реальность высшего смысла, ради которого мы и рождаемся заново каждый день, каждый час, каждую секунду своего пребывания на матушке-земле…

Куда бы ты ни шёл, там ты и есть. То есть — здесь. Всегда — здесь. Либо ты это принимаешь, либо вступаешь в разрушительный конфликт с самим собой и миром.

Позволь текущему моменту настоящего быть таким, каков он есть и каким оно всё равно ведь будет — с тобой ли, без тебя… Воевать с реальностью, с собой, с окружающими людьми — бесполезно и крайне непродуктивно.

Мы культивируем конфликт ради утверждения и укрепления своего эго, ради придания ему самобытной отдельности, непохожести, за какую нынешняя цивилизация может наградить нас своими престижными бонусами. А полная, безоглядно-самоотверженная сдача бытию это наше эго нивелирует, умаляет, смиряет донельзя. Делает нас последними. Но именно об этой ситуации Иисус Христос говорит: «И последние будут первыми». То есть через всеприятие и вольное самоумаление постигается истина и те ценности, что драгоценнее и дороже всякого эго, всего частного и конечного.

Привычка к противлению естественному ходу вещей приводит ко многим бедам — в том числе, например, и к канцерогенным заболеваниям.

Всякая нарочитость, искусственность, всякое чрезмерное усилие, направленное на некий гипотетический результат в виртуальном будущем, всегда приводит к стрессу, к конфликту, к деструкции и болезни, а вовсе не к успеху, к какому устремлено большинство членов нынешнего общества потребления.

Лишь в радостном единстве сердца и ума возможно подлинное — неконфликтное — делание, наиболее продуктивное из всех возможных. Так исполняется то дело, к коему мы изначально призваны природой, когда нам в кайф сам процесс его делания и когда мы не думаем болезненно о результате, который всегда приходит неожиданно и поэтому застаёт нас врасплох: но обескураженность эта нам в радость и в удовольствие. Вот это и есть подлинный успех, который всегда только лечит и никогда не калечит.

Делать что-то одно, не отвлекаясь ни на что другое, это значит быть тотально погружённым в то, что делаешь, отдавая этому всё своё внимание. Это действие сдачи себя бытию на поруки — и оно наделит тебя истинным могуществом.

Приятие того, что есть, ведёт тебя на более глубокий уровень существования, где твоё внутреннее состояние и самоощущение не зависит более от суждений ума с его делением на «хорошо» и «плохо».

Мысленно говоря «да» таковости жизни, принимаешь настоящий момент таким, как он есть, — внутри тебя будто распахивается некий простор, глубоко мирное и благодатное пространство.

И при этом на поверхности ты можешь быть весел в ясный, солнечный день и печален, когда холодно и льёт беспросветный дождь. Но ни счастье, ни несчастье уже всерьёз и глубоко, как прежде, затронуть тебя не могут. Твой внутренний покой (подобный бездонной чаше, наполненной водою всклень) потревожить уже невозможно. Разве что лёгкая рябь пробежит иногда по поверхности твоего безгранично-блаженного единства со всем и вся.

Ты остаёшься тем же живым человеком со всеми ему присущими проявлениями, однако всецелое приятие того, что ЕСТЬ («и ни в зуб ногой!»), открывает в тебе то вольготное измерение, что вовсе не зависит от каких бы то ни было внешних и/или внутренних условий и обстоятельств, от прихотливых эмоций и мыслей.

Для осознания бренности и преходящести всего, что существует в окружающей жизни, всякий уважающий себя йог практикует, например, помимо прочего, созерцание разлагающихся трупов людей и животных, а также глядя на обычного живого человека, должен всегда помнить о его неприглядных внутренностях и естественных нечистотах, какие обычно принято скрывать одеждой, гримом, благовониями, ароматизаторами, духами. Обычное своё тело, своё лицо люди не принимают в их натуральном виде, а стараются как-то дополнительно приукрасить и приблизить к тем глянцевым стереотипам, что диктуют обществу модные в этом сезоне нормативы (тренды) внешнего «успеха» (что, как мы уже выяснили, с неизбежностью порождают конфликты и стрессы, ибо воюют с самим естеством, самой природой и извечным божественным единством всего и вся, каковое никому нельзя победить по определению).

Сдавшись Настоящему, становишься текучим и пластичным, ибо в мире царствует лишь один неизменный закон, гласящий о том, что «всё течёт, всё изменяется» и что «нельзя дважды войти в одну и ту же реку» (закон великого Гераклита). Поэтому регулярная переоценка всех и всяческих ценностей — такая же естественная гигиеническая процедура, как утреннее омовение и чистка зубов, как периодическое отправление естественных надобностей.  Мы не хозяева в собственном доме, в собственном мире, в собственном теле — и дом, и мир, и тело непрерывно умирают и снова рождаются, умирают и рождаются, умирают и рождаются… Ни за них, ни за какие-то свои привычки, привязанности и принципы цепляться в высшей степени бессмысленно. Разумнее всего сдаться преходящести, текучести всего и вся, что означает играть со всем этим, став отстранённым игроком-соглядатаем. Всё при этом будет идти как будто по-прежнему — работа, повседневные заботы, встречи и разборки с семьёй, друзьями и сослуживцами и т.д., — но уже без ублажения желаний своего ненасытного эго и без потворства прежним страхам, ибо ты сдал себя на поруки текущему бытию и никому ничего не должен, а за тебя предстательствует и отвечает вся природа целиком, вся вселенная, к которой ты вернулся, как к себе домой, с которой слился и от которой не хочешь (а скорее даже, не можешь) больше отпадать.

Ты принял и заведомо простил себя — вот таким уж ты уродился на свет! Ты принял и заведомо простил своего небезгрешного коллегу по работе — ну что с ним поделать, таким уж он уродился на свет! Ты принял и заведомо простил своих неидеальных родителей, что оказались нелучшими педагогами и воспитывали тебя не по Ушинскому, не по Корчаку и не по Споку, а как придётся, а потому твои на них обиды так естественны, так понятны, но теперь, простив родителей, ты можешь и эти свои обиды даже уже не прощать, а оставить в покое, отпустить их на волю и не хвататься за них то и дело при всяком удобном (выгодном) для твоего эго случае… Все мы явились в сей мир такими, какими уж явились и у каждого из нас своя Карма, и уровни нашего природного развития и призвания далеко неравноценны, а вдобавок ведь ещё и текучи, изменчивы — по-разному текучи, по-разному изменчивы. Все мы по-своему несовершенны и друг с другом несовместимы — в той или иной степени. И можем быть лишь теми, кто мы есть — не больше. Будешь с этой реальностью воевать — получишь своим же бумерангом по башке. Гармония придёт, но лишь тогда, когда примешь таковость существующего порядка вещей и не будешь больше предъявлять миру неосуществимых требований. Как посмотришь, так и увидишь. С внутренним примирением на тебя сойдёт тишина и покой, ясная бдительность и осознанность, что всегда смотрит на всё ( и на тебя самого) как бы немного со стороны, ибо не зависит от эго, заселившее центр твоего существа (полностью вытравить его невозможно, да и не нужно, так как оно необходимо нам для определённых чисто технических телесных реакций).

Отпустив внутреннее сопротивление, как правило, обнаруживаешь, что и внешняя ситуация изменилась к лучшему.

Незачем принуждать себя к наслаждению Настоящим, а тем более к тотальному счастью — оно придёт, когда придёт его время. Достаточно просто позволить таковости момента Настоящего быть, просто быть такой, какая она есть. Не надо ничего из себя выкаблучивать, не надо стараться, пыжиться, стремиться. Ненарочитость и спонтанность — те качества, что присущи животным, заведомо не потерявшим единства с природой — их мы снова должны в себе обнаружить, вспомнить то, что оказалось в нас наглухо забито вездесущей цивилизацией и социальной муштрой.

Не размышляй, а бери и сдавайся текущему и текучему мгновению со всеми своими потрохами — плыви по течению жизненной реки, спонтанно лавируя меж островками, брёвнами и прочими препятствиями, что будут попадаться тебе на пути, слегка отклоняйся от них то влево, то вправо — по обстоятельствам: то есть решай проблемы по мере их поступления, не забивай себе голову дурацкими опасениями, на придумываение коих так горазд наш повседневный ум, норовящий царствовать над нами целиком и полностью (но негоже, чтобы нами правил какой-то тупорылый калькулятор).

В тот сокровенный миг, когда ты, споткнувшись на ровном месте или оказавшись на больничной койке, потеряв близкого человека или потеряв деньги, перестанешь наконец уныло вопрошать: «Почему всё это происходит со мной и за что мне такие напасти?!» — в тот самый миг ты отпустишь своё внутреннее сопротивление, свою душевную войну на вольные хлеба, на свободу согласия и примирения, и в этот самый миг ты сдашься естественному ходу жизни на поруки и начнёшь догадываться, что даже в самых неблагоприятных ситуациях таится глубинное добро и урок. Каждое несчастье чревато просветом откровения.

Приятие неприемлемого — величайший источник благодати в этом мире.

Надо научиться жить с тем, чего ты не знаешь и не понимаешь. Принять своё «я не знаю», «я не умею», «я не могу». «Я — неидеален». Пусть энергия космоса течёт через тебя — вместе с ней через тебя будет течь и высшее знание. Когда ты расслаблен и бдительно спонтанен, когда не заморочен проблемами, не зажат необходимостью их решения, ответ на любой вопрос обязательно будет тебе подарен свыше — по каналом, свободным от пробок и шлаков эго-ума. Отпусти свою проблему погулять — сдай и её, и себя вместе с ней на поруки вселенной всецелой, с лёгким сердцем препоручи ей ворох всех твоих «хвостов» и долженствований, всех своих неувязок, разочарований и несбыточных мечт, сбрось с плеч своих долой все эти свои застарелые мешки и баулы притязаний и надежд, комплексов и фобий, стань лёгкой пушинкой и вечным ребёнком, «ибо их есть Царствие Небесное»...

Недавно в супермаркете «Пятёрочка», что рядом с моим домом, я подивился буддовой невозмутимости большой чёрно-белой кошки, что дремала на ковролине прямо в самом центре прохода между входом в магазин и кассами, не обращая, казалось бы, никакого внимания на снующие мимо неё ноги многочисленных покупателей, что запросто могли ведь её потревожить, но вместо этого замедляли движение, бережно обходили это препятствие в виде бдительно спящей кошки и дружно умилялись сей житейской её неприхотливостью и нерасчётливостью, какой не всякий бомж и не всякий конченный алкаш достичь способны в своём пофигизме по отношению к окружающему их обществу. За эту кошку отвечает вся природа — бессознательно догадываясь об этом, покупатели на животное, что явно мешало их свободному проходу, нисколько не обижались, как обиделись бы, если бы на месте кошки был бы, допустим, солидный мужчина в цивильном костюме.

Кошка спит — но она, как часть чистого пространства сознания, сознания, не отождествляющего себя с формой эмоций и мыслей, реакций и суждений, внеположна ситуации своего лежания в центре прохода, внеположна проблеме, что мешает покупателям после рабочего дня затовариться товарами народного потребления, внеположна, в конце концов, собственной конкретной самости…

Всё, что бы ты ни принял целиком и полностью, даст тебе свободу и безмятежный покой. Даже приятие своего неприятия, своего настырного сопротивления (уж таким ты уродился на свет!).

Звери, птицы, деревья и цветы на самом деле имён, в нашем понимании, не имеют и далеки от наших сопоставлений и градаций. Они не воюют с текущей жизнью, а спонтанно к ней приноравливаются, действуя по обстоятельствам. Они не сеют и не жнут, а живут сегодняшним днём и питаются чем Бог послал.

Позволь же жизни быть свободной от твоих назойливых уподоблений и сравнений — и она окажется несравненной и безмерной.

Жаждущий непрестанных впечатлений ум ищет в том числе и подтверждения собственной идентичности, формирует более-менее цельное ощущение собственного эго, собственного «я», озабоченного потом только собственным воспроизводством и уточнением (в процессе адаптации к окружающим обстоятельствам).

Говоря «я», подразумеваешь под этим, как правило, всю свою жизнь, её историю, которую сам себе постоянно мысленно рассказываешь. Это «я» твоих представлений, привязанностей, привычек, пристрастий, приязней и неприязней, желаний и страхов. Это сотворённое умом ощущение того, кем ты, по его мнению, являешься на данный момент, той личностью, что обусловлена прошлым и чает удавлетворения в проектируемом будущем.

Но есть глубинное, ни от чего не зависимое «Я», которое всё это видит со стороны и осознаёт поверхностность и мимолётность своей ментальной и физической формы, — вселенское осознающее «Я», «Я» вне пространства и времени, «Я», не знающего наших страхов и сует.

Мелочно-суетное «я», вовлечённое в круговорот коллективного бессознательного и порождающее всё новые страхи и вожделения, ставит нас в неисчислимые проблемные ситуации, поглощающие всё наше внимание. Но что в итоге останется от всех этих ситуаций? Горстка жалкого праха, равного ничтожной чёрточке меж датами рождения и смерти на твоём надгробии. И всё. Для суетливо-трусливого эго эта мысль, по меньшей мере, неудобна. Для тебя же она — залог твоей свободы, свободы от привычного и известного.

Стоит понять, что не смолкающий в твоей голове голос хочет всецело быть тобой, чтобы ты его с собой отождествлял, — пробуждаешься от морока, понуждающего тебя отождествлять себя с твоей внутренней словомешалкой, с потоком неконтролируемого мышления, продуктом стереотипного ума, выстроенного адаптивным механизмом реагирования на внешние раздражители, когда хозяином твоей жизни оказывается примитивный животный  паттерн из условных рефлексов…

Но ты — не он, не этот, автоматически мыслящий, умишко, — на самом деле ты тот, кто его осознаёт. Безмолвный соглядатай свой жизни. Это знание себя как независимого бесстрастного сознания за пределами всякого ума и есть подлинная свобода.

Эго-я всё время ищет чего бы ещё к себе добавить, чтобы сделать себя ещё завершённее и целостнее, — отсюда извечная его озабоченность гипотетическим будущим.

Стоит тебе осознать, что ты живёшь только в настоящем мгновении, что никакого прошлого и никакого будущего не существует, ты сразу же выходишь за границы ментального эго-паттерна, после чего можешь всецело отдаться текущему  настоящему, которое бесстрастно наблюдает твой внепространственно-вневременной разум, высший разум, лишённый суетного эгоизма, чающего мифического светлого будущего, ради которого жертвует актуальной реальностью текущего настоящего.

Но даже если посредством запланированных ментальным эго мероприятий достигаешь поставленных перед собой целей, удовлетворение от этого достижения быстро сходит на нет, ибо основания его — суетны и зыбки, как суетен и зыбок породивший их ум, порождающий снова и снова свои очередные стадные отождествления.

Отказавшись от планирования результата ради полной вовлечённости в сам процесс того, чем занимаешься здесь и сейчас, ты покидаешь изъезженную колею эго-обусловленности. Тогда твоя деятельность не только принесёт наилучшие плоды, но и наибольшее удовлетворение, корни которого находятся в самой сути вещей и поэтому неистощимы.

Многие люди строят своё эго на негативных комплексах — чувствах обиды, недовольства, зависти и т.п. В тюрьме подобной самоидентификации вы оказываетесь полностью во власти вашего ментального ума, что заинтересован умножать эту свою власть по принципу снежного кома, всё настойчивее и больше загоняя вас в тупик полной безысходности и апатии. Эго-ум делает это через внутреннее обсуждение с самим собой одних и тех же обид и разочарований, и поэтому только одно может его осадить и заставить замолчать — ваше решительное отстранение от него, от своего эго-я, ваше молчаливое присутствие и немотное соглядатайство за происходящим внутри и вовне. Главное — делать это непреднамеренно, ненатужно, непринуждённо и спонтанно (в даосизме, буддизме и дзен-буддизме есть для этого специальные техники, техники медитации).

Непрестанные жалобы, нытьё, жалость к себе и машинальное реагирование — излюбленный образ действий обусловленного эго-ума, то, чем оно кормится и взрастает. Жертвы такого ума принимают в штыки любую ситуацию, считая себя правыми, а окружающих виноватыми, на чём, как на опаре, поднимается липкое тесто их автократического самолюбия. Тем самым умножаются наслоения иллюзий у жертв и носителей подобного эго-ума, всё более изощряющегося в бесчисленных оправданиях и самореабилитациях.

Эго-я самовозвеличивается на войне со всем и вся, на конфликте, на конфронтации, твердолобо и принципиально разделяющей «я» и не-«я». Без образа врага оно истаивает, как прошлогодний снег.

Эго-я постоянно сравнивает своего носителя с кружающими, ставя себя то ниже их, то выше, уточняя свою социальную позицию. Отсюда являются побочные продукты такого позиционирования — обида, зависть, презрение. Если не удаётся укрепиться в своём превосходстве, эго-ум ищет убежища в намеренном самоуничижении — ему главное хоть на что-то зацепиться, дабы выстроить сюжет, историю своих иллюзорных перипетий, где его ненасытный сенсорный голод мог бы хоть ненадолго быть утолён. Иначе он усохнет, уменьшится в размерах и собственных завидущих глазах, потеряет былое значение и свою психическую власть над вверенным ему (животной природой) человеческим материалом.

«Разделяй и властвуй!» — этот принцип Макиавелли отнёс к государственным деятелям, которые хотят задержаться у власти подольше. На этом стоит как раз эго-я — на своей обособленной, инаковой отдельности, на своём антагонизме меж «я» и «не-я». «Ад — это другие» (Ж.-П.Сартр). Кто не с нами — тот против нас: это главный принцип обусловленного эго-ума. Ты вроде бы ищешь радости и счастья, но находишь одни лишь печали и беды. Но жизненные обстоятельства мало к этому причастны, а всему виной обусловленности твоего эго-ума, по определению строящего себя на конфронтации с окружающей действительностью.

Ещё одна ловушка  эго-ума для укрепления своей самоидентификации — чувство вины, какое эго-ум взрастил в себе, чтобы ты, снова и снова отождествляя себя с ним, повторял за ним: «Это сделал я, этот недостойный поступок совершил я, потому что я нехороший, плохой человек».  Прости себя за то, что ты сделал в прошлом. Начни Новую Жизнь. С чистого листа. Начинай жить сначала каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду, каждый ноль времени и места. В прошлом какой-то человек, какого ты отождествлял с собой, сделал то-то и то-то, исходя из того, в какой степени он был тогда бессознательным и на каком этапе своего развития он тогда находился.

Когда буддийского Мастера попросили объяснить суть буддизма, тот ответил коротко и ясно: «Нет «я» — нет проблем».