Январь 4

Космопраноедение-1/2

Сегодня я уверенней и твёрже в своём — давно уже сделанном мною — выборе: жизнь подходит к своему кульминационному моменту, когда я уже не вправе откладывать на потом свои ключевые духовные (психосоматические) прорывы, ради свершения которых я прибыл когда-то на эту планету в этот раз (эту инкарнацию).

Ежели намерение недостаточно твёрдое и плохо подготовлено годами предшествующих практик, всегда найдётся повод и предмет для проникновения в сознание очередных соблазнов, способных сие намерение с лёгкостью сокрушить…

Вчера весь день, а потом и всю ночь (до пол-пятого) смотрел и слушал на YouTube лекции наших и зарубежных праноедов (бреторианцев, неедов, солнцеедов), после чего сразу же лёг и заснул… И к утру во мне произошла серьёзная трансформация: отчасти, возможно, и потому, что к визуальному каналу восприятия, что задейстован при чтении книг (откуда я прежде и черпал все свои знания о различных психофизических практиках), был подключён и слуховой (а слуховой канал для меня, для моей природной конституции, есть ведущий, доминантный канал восприятия). Видео, короче, есть более комплексный и стало быть действенный и эффективный способ воздействия на человека, чем книги, — навроде прямой передачи от учителя к ученику (сатсанг).

Вспомнил, как бросал курить 1 января 2003 года: моё высшее «Я» стало хозяином моей воли — и при этом у меня остались значительные запасы курева (несколько блоков), которые я безжалостно разрывал на мелкие кусочки (пачку за пачкой, пачку за пачкой!), а потом любовно сложил всю эту табачную кучу в мусорный мешок и выкинул на помойку. Это был для меня очень важный ритуал, знаменующий собой торжество духа над немощной плотью… И сейчас я мог бы  то же самое сделать и с оставшейся у меня в доме едой! Хотя во мне на генном уровне сидит запрет на выбрасывание ещё пригодных для еды продуктов (предки мои — дети великой войны)…

И в литературе ведь многие великие истории стоят на этом самом — на противоборстве духа и плоти: а в лучших из этих историй дух всегда побеждает плоть…

Я как раз смотрю сейчас гениальный (хоть и наивно-сентиментальный) голливудский фильм о мальчике, коего приютили  два старика, наворовавшие давным-давно (ещё в молодости) кучу денег и живущие в доме-развалюхе  где-то на  глухом отшибе… Жаль, начало просмотрел — не знаю, что за фильм, как называется… Сказка, короче,о самом важном, что есть в человеческой жизни во все времена… Под музыку кантри…

Зима пока бесснежная, лишь месяц назад выпало немного снега — и  я успел им воспользоваться пока лишь раз: 10 декабря сгонял на лыжах (новёхоньких) до Троицких Борок и обратно… Хорошо хоть вчера вернулся лёгкий, бодрящий морозец… А скоро, глядишь, и снег опять пойдёт — новенький, свежий…

Я, кажется снова поймал в себе это счастливое ощущение власти над собой (будто вспомнил его), какое имел тогда, в начале 2003-го, когда героически бросил курить… Всё-таки я правильно сделал, что запланировал этот Новый Год для начала очередного этапа своего тотального преображения…

Не стоит бояться ошибок и срывов на пути совершенствования — они неизбежны, когда не болтаешь, а делаешь что-то реальное! 22 года вегетарианства и 2,5 года веганства не были для меня безгрешно-гладкой дорогой, идя по которой я не раз срывался, падал, спотыкался, вилял, ничтоже сумняшеся изменял собственным первоначальным устремлениям, однако рано или поздно я всё же снова к ним возвращался, дабы всё-таки совершить ещё одну победу над собой, шагнуть ещё чуть дальше, ещё чуть выше… Это — мой опыт, мой путь, что становится надёжной основой для очередного нового шага, нового прыжка ввысь… Всё, выходит, было не напрасно — и хорошее, и плохое…

Это долгий, очень-очень постепенный путь — психосоматика должна успеть перестроиться, кардинально перестроиться на совершенно новую физику… Как говорят у нас в армии, быстро только кролики сношаются…

Посеешь сначала зерно, а потом ждёшь, когда оно даст первый росток, который потом надобно лелеять и холить, дабы он, не дай бог, ненароком не захирел и не сдох… На  всё это уходят долгие — лучшие — годы, и каждый год — как кирпич, что мы кладём в великую китайскую стену всемирного духа…

Жратва лишает нас ясного вольного духа и творчества жизни… В молодости, когда инерция жизненного первоимпульса ещё достаточно сильна, это ещё не так заметно, как в более зрелые годы…

Начать новую жизнь с началом Нового Года — это очень заманчиво (ежели, паче чаяния, случится удачное сочетание биоритмов, космических и личных): потом будет проще подсчитывать, сколько дней, месяцев, лет удалось продержаться в новом состоянии своей жизни…

Хотя процесс перехода на праноедение (мне ближе мой собственный термин — «космопраноедение«) столь тотален, столь всеобъемлющ, что время, всякие там даты, значимые для тех, кто привык кичиться и бахвалиться друг перед другом, не играют уже никакой роли, ибо становятся символическими вехами социально обусловленных тщеславий, скучной картой привычного сайта нашего внутримозгового компьютера — априори зашоренного эго-ума…

Каждый час и каждый день победы над собственным рабством и собственной убогостью обретают вдруг космическое значение, когда ты ежесекундно держишь в себе счастливое — тонко и точно уравновешенное — осознание своей вселенской безграничности, вольготной и летуче-блаженной громадности своего надличного естества, каковое и есть твой бог — единственный бог, какому до тебя есть дело, единственный твой друг и водитель в этом мире (и прочих мирах)… Моё — его — слово — закон, ибо неслучайно, хоть и спонтанно, и непреднамеренно…

…Нет! Не обязательно так уж сразу всю оставшуюся еду выбрасывать: это ведь может быть проверкой подлинности намерений начинающего космопраноеда, ежели он вдруг настолько потеряет интерес к еде, что не соблазнится ею даже и тогда, когда она будет совсем рядом, даже на расстоянии вытянутой руки (как  у меня рядом со столом, на котором я всё это пишу, справа как раз находится кладовка, где есть старые запасы круп, чечевицы, чая и т.д.). Так же ведь было и с Зинаидой Барановой (знаменитой нашей праноедкой), когда она даже могла готовить для своих близких наши традиционные кушанья (борщи, котлеты), не испытывая при этом ни малейшего желания их попробовать…

meditation

Май 31

Космопраноедение. День двенадцатый — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin
alopuhin

(7-43) У Е.П.Блаватской и Е.И.Рерих читал о том, что Махатмы Белого Братства своим далёким ученикам телепортировали даже иногда эдакие маленькие, карманные книжечки — учебные пособия… А у меня такое ощущение, что и мне мой Учитель свыше тоже подбросил мою (теперь мою) «Бхагават-гиту», и как раз тогда, когда я о ней думал и читал…

(8-29) Любовь есть деликатность, доведённая до предела. Божественная любовь есть деликатность, возведённая в абсолют.

(8-51) Счастье — это всего лишь оптимальный баланс между внешним и внутренним.

(16-24) Проекция Манипуры в позвоночнике то несколько дней сильно болела (и раньше болела, а потом прошла), а пару дней назад прошла, но уже третий день подряд — и буквально сейчас тоже! — время от времени в этом месте будто ручеёк протискивается некий… Уж не Кундалини ли это потихоньку поднимается (бывают ведь быстрые, взрывные, а бывают и долгие, медленные подъёмы Кундалини)… Или это межпозвоночная жидкость?..

Вообще, в последние дни чую некий космопланетарный в себе поворот: контакт с Высшим «Я» начинает будто бы проясняться (самое интересное, что основная подспудная работа по этому повороту совершается по ночам, во сне и во время утренних медитаций)…

Периодически ощущаю синхронию (в юнговском смысле), вся вокруг природа, кажется, пытается мне угодить, ощущение божественного Единства накрывает меня всё чаще, «Бхагават-гиту» вот мне подбросили

А прочитав сейчас у Роберта Брюса о том, что иногда процесс подъёма Кундалини происходит с каждым первичным центром по отдельности, я вспомнил, что такие же ощущения, как сейчас в позвоночнике на уровне Манипуры, у меня когда-то были (и не раз) и на уровне Муладхары (в кобчике), особенно где-то год-два назад после нескольких первых месяцев занятий тибетским комплексом «Око Возрождения» («Пять Тибетцев»). Возможно, мои чакры активизируются по отдельности друг от друга… Сухая голодовка, видимо, подстегнула этот процесс, а также однонаправленная возгонка мысли…

Ноябрь 21

Каждому своё — НОВАЯ ЖИЗНЬ

кузнечик
alopuhin

Каждому своё

Учитель отдыхал у водоёма, когда увидел, как скорпион упал в воду и старается выбраться, но у него ничего не получалось и он стал тонуть. Учителю захотелось спасти скорпиона, он протянул руку, чтобы вытащить его, но, когда почти вытащил, скорпион его укусил.

Реагируя на боль, Учитель разжал пальцы, и скорпион опять упал в воду и стал тонуть. Учитель во второй раз попытался вытащить скорпиона, и во второй раз скорпион укусил спасающую его руку.

Наблюдавший за происходящим путник подошёл к Учителю со словами:

— Извините, но вы упрямы! Не понимаете, что вякий раз, как будете стараться вытащить его из воды, он будет вас кусать?

На это Учитель спокойно ответил:

— В природе скорпиона — кусать, нападает он или защищается. Но это не изменит моей природы — помогать.

Произнося эти слова, он подобрал с земли опавший лист и помог себе подцепить им скорпиона, вытащил его из воды и отпустил.

Не изменяй своей природе, только предпринимай меры предосторожности, если кто-то причиняет тебе боль (может, в нём говорит страх, или он защищается). Некоторые всю жизнь бегут за счастьем, другие же его создают.

(с) Из сборника «Секрет счастья» (ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2008, автор-составитель Е.В.Цымбульская).

Ноябрь 10

Секрет счастья — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Секрет счастья

Жил в деревне один старик. Всегда он был мрачен, всегда жаловался на судьбу. И чем дольше он жил, тем более желчным становился. Люди избегали с ним встречаться — его несчастье было слишком заразительным.

Однако в свой восьмидесятый день рождения старик не ворчал, не жаловался: наоборот, он улыбался и выглядел счастливым, даже морщины на его лице как будто разгладились.

Благая весть о неожиданной перемене облетела его соседей, и скоро у его дома с гомоном собралась вся деревня.

— Что же с тобой произошло? — спрашивали старика недоумённые земляки.

— В том-то и дело, что ничего, — отвечал старик с улыбкой. — Целых восемьдесят лет я старался, я изо всех сил пыжился стать счастливым, но ничего у меня не вышло. Так что я махнул рукой, плюнул на это дело и решил обойтись без счастья! Сбросил с плеч бесполезную надежду на чудо, и чудо свершилось — теперь я совершенно счастлив, счастлив без всякой причины!

Август 26

Наденька-11 (III.54-55) — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin
alopuhin

Она жила в дряхлом тараканьем домике на Полянке. Узкая дощатая лестница со скрипом. Запах тления и гнили. Тщедушная старушенция с махонькой белой собачкой на поводке выходит на прогулку, — чтобы их пропустить, мы с Наденькой прижимаемся к грязной стенке.

У Наденьки крохотная опрятная квартирка со старой, хоть и недорогой, обстановкой, доставшейся ей от прежних, ушедших на кладбище, хозяев.

Мы пили ритуальный чаёк за одноногим круглым столиком у окна, где выстроились в ряд разнокалиберные горшочки с кактусами всевозможных пород и сословий.

— Вот они, — говорит Наденька, печально улыбаясь, — мои братья и сёстры, я такая же, как они…

Я говорил в ответ что-то нечленораздельное, навроде того, что нет, я не верю, зря она на себя наговаривает…

Но, странное дело, Наденька мрачнела буквально на глазах.

Я о чём-то её спрашивал, пытался разговорить, но она почти не отвечала — поднялась из-за стола, бесцельно бродила по комнате, перекладывала с места на место какие-то вещи, книги… Потом начала судорожно зевать, слегка отворачиваясь и прикладывая рот ладошкой…

Ну что ж, я понял этот её намёк. Поблагодарил за приём. И откланялся.

Её нездоровится, — думал я, направляясь к метро, — должно быть, нервный шок после случившегося на Знаменке…

Со мной был бумажный клочок с номером её телефона. И её чудесная коса.

                                                                                                                                                         24.11.93 (00-49)

Глубинная жажда структуры.

Боже, сколько чепухи разбросал я вначале (а также и в середине) сих заметок дрожащей рукою оторопелого, и потому неразборчивого, сеятеля! — метания духа и нюха, жаждущих новой (для себя) структуры определяли сей параметров разброс. Но без метаний без этих, без сбирания неприметных каменьев с хронотопа этой, задрапированной туманом, дороги, не забрезжила бы мне сквозь драпировку хрусчатая моя структура…

Структурирование хаоса, гармонизация бытия — иного не дано. Обретение (всякий раз заново) чувства пути. По-ступок, ступание, воля (как свобода и потенция силы) и путь (как дорога и ступание по ней, топ-топ). То, что ищушь, никогда не найдёшь. Перестанешь искать, и найдёшь. А то, что надобно знать, знаешь — уже — изначально, ибо знание — заведомо — дано. Надо не искать, а сразу — брать. Хватательная цепкость ребёнка — в природе вещей. Будь ребёнком — по-ступай, не мудрствуя: мудрость — в хваткой ручонке младенца. Всё прейдёт — кроме этой ручонки. Не искать, а услышать, отгадать то, что в тебе — уже — ЕСТЬ: каркас.

На завод меня всё-таки решили взять — в порядке исключения (вняли просьбе отца, отдавшего заводу всю трудовую жизнь): сегодня занимался бумажным оформлением. Берут в качестве авиационного механика по планеру и двигателям 4 разряда, а потом обещали перевести радистом-локаторщиком, каковым я прежде уже работал.

                                                                                                                                                            24.11.93 (16-57)

Август 6

Зуб мудрости (III. 1-5) — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Зуб мудрости

Выдёргивал сегодня свой очередной приватный зуб (остаток зуба) — четвёртый-верхний-левый.

Новая примета — помимо зубных страдальцев в стоматологическом зале ожидания томилось несколько цивильно прикинутых молодых людей с повреждёнными челюстями (коммерсанты): оборотная сторона коммерциализации времён очередной российской депрессии.

                                                                                                                                            23.10.93 (01-48)

Усохшие остатки мозолей на моих отвыкших от физического труда ладонях уже сошли: закопали в земельку то, что от тётеньки Вали осталось. Поминки же послужили поводом для встречи с давно не видевшими друг друга родственниками (иных десятки лет не видел). Количество и разнообразие яств на этой тризне меня почему-то смущало…

                                                                                                                                             23.10.93 (02-06)

Уж который день за хлипкой дверью моей каморки истошно орёт (мяукает) микроскопический котёнок, уязвляя совесть мою и высокомерное моё уединение — отъединение от внешних, бушующих за дверью трагедий… Но что я могу предложить ему — не воду же из моего специального отстойного ведра?..

Из приёмника — сладкие, неизбывные звуки Гаэтано Доницетти…

«И все они умерли, умерли, умерли»…

24.10.93 (14-35)

Вот оно, началось: за окном — первая настоящая позёмка метёт по крышам и недоумённо стынущей бледнокоричневой земле… Из щелей дряхлой, прогнившей оконной рамы тянет холодрыгой, стремящейся к супротивным щелям кургузой и хилой двери. Но сей сквозняк спасает меня от дымовой завесы, беспрестанно изрыгаемой моими чёрными курительными лёгкими.

Да, конечно, времякатегория чрезвычайно относительная и во многом человеческая. Какое время у тараканов?..

Детишки чёрных тараканов (согласно БСЭ) взрастают в течение аж четырёх лет (с ума сойти!).

24.10.93 (14-52)

Юрий Карлыч: «Писать можно начиная ни с чего… Всё, что написано — интересно, если человеку есть что сказать,  если человек что-то когда-то заметил».

А Виктор Борисыч: «Надо писать лишнее».

То бишь — дело своё надобно делать без нарочитого пережима, но в то же время и без недожима, то бишь — в собственную силу, меру, как тянет, манит, блазнит, аки чутьё ведёт непреднамеренное. Хотя… стоит ли тут мудрить? Бросаешься в омут — и всё: чем сильнее, чем безнадёжней затянет, тем лучше.

«Утром сей семя твоё, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет» (Ек., 11:6).

                                                                                                                                                  27.10.93 (10-06)

Август 3

Логика мышления и логика мира (II. 81-85) — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Я весь —  в интонации, в побочных гармониках, обертонах, мелочах, и не столько даже в тональности, сколько в неожиданной модуляции, повороте…

Чтобы изловить зверя, надо притвориться спящим и даже несуществующим, надобно стать бревном, камнем, деревом, стулом… Дремать, дремать и ждать, ждать, ждать, выглядывая иногда осторожно сквозь ма-ахонькие щёлки будто бы накрепко захлопнутых глаз…

А тот главный сторож и соглядатай, что правит тобой всечастно, будто толкает при этом в спину: «Ну что, что там видно?»

А чёрт его знает, что там видно! Что-то такое смутное, струящееся, мерцающе-бликующее, зовуще-маняще-дразнящее, такое, что ли, несколько аляповато-амёбное, сумрачно-просветлённое, серобуромалиновое, но чертовски привлекательное, и даже божественное

Но надо ещё подождать, рано ещё вылезать на свет Божий, надо потерпеть, когда оно там, снаружи, проявит поотчётливей свою неизвестную фигуру, тогда уж мы уж, глядишь, и выползем из засады, и лыжи свои навострим…

                                                                                                                                              10.09.93 (02-15)

Уж конечно. Мысль изменчива, облыжна и сквалыжна. Ну да, мысль изреченная. А посему поступаться своими принципами (мыслями) приходится часто.

И посему же — не предпочтительней ли тогда, отметая (по возможности) любые концепции и идеи (мысли, идущие от лживого, ужом изгиляющегося, ума), просто смотреть (детскими глазами), не называя (по возможности) и не определяя, не связывая меж собой искусственно (по рукам и ногам) явления, события, предметы и объекты, не навязывая никому эти лукавые связи («опасные связи»*)…

Но тогда это будет уже не искусство, каковое таково именно эдаким (надстроечно-созидательным) связям благодаря… Парадокс.

То есть — логика мышления и логика мира (ежели таковая существует) есть вещи почти несопоставимые. А это «почти» основано на мало-мальской (хоть где-то и как-то) общности человека и внеположного ему мира. На этом «почти» всё и держится. На него вся надежда — апофеозно-беспочвенная, смешная, больная и слабая, но почему-то и отчаянная, потому и героическая, как сам человек, которому ничего не остаётся, как быть отчаянно героическим во всей своей тщедушности и голизне…

                                                                                                                                                  10.09.93 (11-17)

Безобразие! Бабьего лета тоже (помимо небабьего) не было! Дожди, ветра, около нуля… Со всеми опять поругался, ничего ни там, ни сям не прорезало (что именно — уточнять не будем)… Денег — нетути… Остаётся что? — правильно: улыбаться, забросить суетню, сидеть в домашнем тепле и пописывать литературку (в ожидании поступлений от персонального спонсора)… Ах, Дао, Дао… И вправду, славно, славно снова почти всё потерять — сколько можно тыкать меня носом в эту истину: сиди, не рыпайся в чужие дебри, ковыряйся со своими словечками — может, чего-нибудь и наковыряешь (а может, и нет)…

                                                                                                                                                    17.09.93 (22-37)

Номинализм Уильяма Оккама. Обходиться малым не только в быту, но и в мышлении. Вот почему Робинзон. Свифтовское остранение. Внешний мир, мир вещей и объектов слишком захватан слюняво-слезоточивыми лапами «слишком человеческого», просветительский фетиш человека навяз в зубах и превратил мозги в клейкую сопливую массу, стреножившую первородные смыслы и пути постэкзистенциально-романсовыми охами и ахами, в которых, может быть, и надо было погрязнуть, чтобы вдосталь их исчерпать и вернуться к чистой доске немоты и простора, когда слово не найдено и мир существует сам по себе…

Вот поэт Ф.Ницше (или прозаик М.Хайдеггер) копал как раз в этом направлении.

                                                                                                                                                      18.09.93 (20-30)

Ф.Ницше: «Мой стильтанец, игра симметрий всякого рода, перескоков и осмеяний этих симметрий».

Обериуты довели своё остранение до такого предела, когда — через преодоление человеческой семиотики — открывались такие бездны, до которых (с другой стороны) докапывались ещё только такие гиганты, как Ф.Ницше, М.Хайдеггер, Л.Витгенштейн

Вывести своё субъективное «я» из собственной текстовой ограниченности в нечеловеческий мир объектов и вещей, овнешнить его, освободить суверенное мышление от знаковых суеверий, от липкого груза «слишком человеческого», деприватизировать, отдать его прохладной и чистой космической природе — такова задача (в идеале), через которую выходим на остраняющую метафору, на сверхязык и сверхлитературу, чтобы мы уже сегодня поняли, что человеку, как мыслительному аппарату, мало быть просто человеком…

                                                                                                                                                         19.09.93 (16-27)

———————————

*Роман Шодерло де Лакло

Август 1

Кризис художественности? (II. 71-76) — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Нет, но сколько ещё хрстианского смирения требуется от вашего покорного слуги, когда эти рыжие ребята ползают уже буквально по его (моей) посыпанной пеплом главе?!

Даже вот Лев Николаич, забывшись однажды, прихлопнул же ведь на собственном, всемирно известном, лбу бедную комариху, позарившуюся на его вегетарианскую кровь, кровь великого мыслителя и махатмы, на что, помятуя о теории непротивления злу, не преминул лукаво посетовать присутствующий при сём ехидный г-н Суворин

Вот я бы посмотрел на Льва Николаича, попади он в мои условия, где воочию наблюдаю я плоды незабвенной теории: ведь шестиногие ребята оборзели не по какой-нибудь там неведомой причине, а сугубо пользуясь только лишь миролюбием и незлобивостью всё того же вашего покорного служаки, что при желании мог бы, пиша сии мелкие (никому не нужные) штучки и практически от этого не отвлекаясь, затягиваться сигареткой и обычной мухобойкой нехотя прихлопывать там и сям обильно ползающих blatt’ов (лат.)… Но, во-первых, у меня нет (и никогда не было) мухобойки, а во-вторых, я, может быть, учусь быть примерным христианином, или же так — я хотел бы жить в гармонии с природой, и ещё — без этих весёлых ребят мне было бы совсем одиноко и пусто (и о чём бы тогда я писал в этих своих, никому не нужных, записках?)…

                                                                                                                                  8.09.93 (16-06)

Кризис художественности?.. Но — редкий случай — я капитально простудился: кашель, чих, то хлюпающий, то заложенный нос (по-осетински, между прочим, фынц) и прочее, что в таком случае полагается… Но курить не бросаю — благо, спасают старые заготовки табака — делаю мастерские козеноги, что при простуде, между прочим, курятся терпимее всяких там сигарет, хоть с фильтром, хоть без, тем более, что у меня в настоящий период моего бытования нет ни тех, ни других… Горячее молоко (das Milch) попиваю…

Включил маг с кассетой «ДДТ»: Юрий Шевчук — красавчик! Его хрипатый прорыв — сквозь трагедию — к солнцу, катарсису… Он учит мужеству быть счастливым. На окультуренном стыке русского рока и попсы… А БГ выпустил новый альбом «Рамзес IV», где пытается выйти на чистую музыку, чистый эстетизм, психоделизм, но… но прежний БГ не даёт ему вырваться в чистый космос, хватает за ноги, тянет назад (это, впрочем, естественно, нормально, это ненасильственный процесс, движение, не хочется говорить «эволюция«)…

                                                                                                                                   8.09.93 (18-00)

Не кризис художественности, а, пожалуй, коррекция, а то и смена художественных ракурсов…

Вот напечатают где-нибудь, к примеру, эти мои (никому не нужные) штучки-дрючки, и дядя какой-нибудь скажет (аль тётя): это что же такое? Моложавый автор входит в литературу дневниками и мемуарами? Или, может, это записные книжки?… Нет, скажу я, дядя (аль тётя), это, дескать, ракурс такой, вполне, мол, художественный. Это — «даль свободного романа«, это жил да был я, такой-сякой, средь тараканов и друзей, на поприще любви и безнадёги, это чуть ли даже не торовский «Уолден», «Жизнь в лесу», отчасти даже, может, «Моби Дик» (кстати: Изосим рассказывал, как нашёл однажды у себя дома огромного таракана-альбиноса — вот он, Моби Дик нашей городской цивилизации!)…

Встряхивание, тормошение, освежение приёмов мысле- и формообразующие структуры. Всякий из нас, в общем-то, совершает свой собственный сдвиг по фазе… Шаг влево, шаг вправо… Попытка рвануть за колючку, за флажки… Метафизика опять же. С её планетарным охватом…

Между прочим, Ерёма назвал своё издательство «Моби Дик»…

                                                                                                                                   8.09.93 (18-53)

Ехидный Вс.Некрасов, «завёрнутый» К.Кедров (с Е.Кацюбой), слюнобрызгающий Д.А.Пригов, захлебнувшийся В.Сорокин и др. — всё-таки славные они все ребята, лётчики-испытатели, работники языка, лабораторники-ёрники, которых охаять всякий может (и горазд) — по настроению ли, по эстетической ли чуждости, аль почему ещё… Но всякий творец уж тем хорош, что собственную веху, собственный — именной — костыль загоняет в пространство искусства, каковой потом в процессе социально-исторического электролиза покрывается золотом, серебром или медью — чем угодно…

А провокация, эпатаж? — что ж, это обычный художественный приём, жест, призванный раззадорить сонное внимание индифферентного читателя.

                                                                                                                                      8.09.93 (20-08)

Или вот Лидия Яковлевна Гинзбург (Царствие ей Небесное). Разве её блокадные записки — это только дневники? Впрочем, никто уже, кажется, не спорит, что это документальная проза, проза non-fiction. Но какова степень её художественности и в чём она? В точности деталей, в своеобычности ракурса, в интеллектуальном запасе, глубине авторской личности? Скорее всего — всё вместе. И ещё, знамо дело, то самое «чуть-чуть»…

Ну да, стародавняя дискуссия обо всём этом вспоминается. Но сегодня эта проблема, получив новый сдвиг по фазе, получает некое иное освещение.

А Монтень? А поздний Олеша?.. Перегородки между жанрами, они всё-таки достаточно условны. Условность липнет к условности и получается в итоге чистейший Витгенштейн… Да… Пущай критики разбираются. Не наше это дело.

Или вот ещё одна Яковлевна — Надежда Мандельштам…

Вот это были женщины! (Когда они умирают — такие!! — это кажется особенно нелепым: уж их-то, думаешь, за что?)

А монографии Льва Николаевича Гумилёва (мир праху его) — чем не романы?..

                                                                                                                                          8.09.93 (21-29)

Судьба есть структура.  Своего рода кристаллическая решётка (шаг влево, шаг вправо)… Сложнейшая структура всякого человека составлена из множества субструктур, как-то: вселенские, космические, планетарные, инкарнационно-наследственные, физико-геометрические, химические, полевые, энергоинформационные, биологические, исторические, социальные, психические и многие, многие, многие другие (и несть им числа).

А посему «куда ж нам плыть» — нам ли сие решать?..

                                                                                                                                          8.09.93 (22-10)

Июль 28

Наденька-3 (II. 61-65) — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Наденька-3

Ну вот. Поругался с любимой. Зарядили дожди. Кончился сахар. Кончился хлеб. Перебои с водой. После вчерашней бани осталась бутылочка пивца — не спеша распечатать, наполнить до краёв железную кружку, медленно смаковать, вслушиваться в шипенье оседающей пены, закурить остатнюю примину, жизнь, на что ты мне дана, мысленно повторять, всё хорошо, всё хорошо, отлично, всё о’кей, и гут, и даже бессер, что за окном занудные дожди, то это даже очень интересно, мы со своими круглыми глазами, мы сами по себе, мы пиво пьём и курим сигаретку, мы годы переводим на говно, мы знаем цену тихому безделью, мы стройки века славили трудом, мы ненавидели, любили, мы мечтали и танцы танцевали под луной, теперь мы пиво цедим неторопко и курим сигаретку не спеша…

                                                                                                                                                  6.09.93 (11-10)

Лета ведь почти и не было, а тут вдруг бабье лето, прощальное, дескать, тепло, а какое оно прощальное, когда прощаться приходится со сплошными дождями занудными: картошка и лук напитались водою в земле и заживо гниют… Тоска-а…

А талантливый Юрик С., как следует из его письма, умотал на Сахалин от семейных забот и творческого застоя, работает на рыбзаводе, ночью выходит на океанский берег, смотрит на волны, на яркие звёзды, думает ни о чём, дозревает, подзаряжает свой нутряной аккумулятор

А я здесь — никуда не уехамши — в очередной меланхолии, очередную пустоту пережидаю

Вот и опять дождина зарядил. А мы что? Мы ничего. Ещё живём. Хлопаем глазами…

                                                                                                                                                    6.09.93 (13-58)

Опять началась подписная кампания. Но всеобщий газетно-журныльный ажиотаж уже сошёл на нет.

Страшно вспомнить, где-то в конце восьмидесятых я выписывал 12 газет и 24 журнала — почтальоны, бедняги, плевались и чертыхались, ежедневно таская мне кипы и ворохи всевозможных периодических изданий…

А я, впав в болезненную зависимость от их визитов, чувствовал себя хроническим алкоголиком, будучи не в силах освободиться от ежедневного заглатывания огромных порций мерзкой правды и многих и многих других правильных, и сомнительных, и мелких, и глубоких, и больших, и малых, и красных, и белых, и всяких прочих мастей — суждений, статей, очерков, материалов, исследований, рассказов, повестей, романов и стихов…

Какое же это было через несколько лет счастьенаплевать на всё это изрядно сивушное пойло и взглянуть наконец на мир ничем не стеснёнными — трезвыми — глазами…

                                                                                                                                                      6.09.93 (17-45)

По маяку грассирует Вертинский. Случайное эхо навеки сгинувшей эпохи… А вот теперь какой-то рок кровавый — хрипато визжащие голоса. Подзаработать надобно на водку и консервы. Сочинить что-нибудь относительно грандиозное. А потом — влюбиться в очередной раз. И снова твердить, что вся-то жизнь моя тебе одной принадлежит, и гнать стихи расхристанным аллюром… Потом опять — апатия и смерть очередная. И всё сначала снова начинать. Сочинить. Влюбиться. Распрощаться. Напиться. Уснуть и видеть сны. Воспрять. Опять. Глядеть на деревья и облака, беседовать с бродячею собакой, обниматься со случайным, но добродушно краснорожим алкашом, молчать и петь, разговаривать речи, рыдать над старинным романсом, постричься наголо под бритву, дожить до летнего тепла, проснуться и петь, и ничего не ждать, и жить, и жить, и жить…

И вся-то наша жизнь есть борьба.

                                                                                                                                                         6.09.93 (18-57)

Честно: литературу в грош не ставлю. Но бросить — пока — не могу. Не знаю почему — но не могу. Может, это просто привычка. Вполне возможно. Не знаю. Но — не ставлю ни в грош. Пустопорожняя трепотня.

Другое дело — музыка. Тут просто нет (и не может быть) никаких слов — только звук, чихающий на утилитарные человеческие смыслы, овладевающий смутными стихиями так легко и вольготно, как слову и не снилось никогда.

Литература — она если и не в рамках, то всё равно только на грани, не более того, а Музыка — она всегда за, всегда над, она и есть сама стихия, одновременно объемлющая собой всё и вся и не объемлющая ничего, она одновременно — и средство, и цель, она самое бессмысленное из всех искусств, а значит — единственное настоящее искусство, потому что истинное искусство — это преодоление всего слишком искусственного и слишком человеческого…

Когда-нибудь (и недалёк тот час!) испишучь — вернусь в музыканты, стану музыкой вольготной…

                                                                                                                                                          6.09.93 (21-42)

Июль 26

Выход за пределы [10.05.1999 (132)] — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

«…где нет закона, нет и преступления» (Рим.,4:15). Ср.: «Когда все знают, что добро является добром, то вот и зло» (Дао дэ цзин, 2). Заяц, преступивший границу, за которой ждёт его капкан охотника, становится пре-ступником, острую необходимость в котором испытывает именно охотник, назначивший ему сию границу.

В одни времена — одни законы, в другие — другие. Закон (мораль и право) — не механизм добра и роста, а механизм власти и страха. Хочешь добра и света, свободы и веры, взрасти их в собственной душе — сам, собственным ненавязчивым усилием: для себя самого, в обыденном и малом хотя бы; превозмогай, познавай себя для себя невзначай и ненароком, а не натужно и напоказ, и уже только этим сослужишь добрую службу и другим.

Освобождение есть выход за пределы известного.

«Ибо не законом даровано Аврааму, <…> но праведностью веры» (Рим.,4:13).