Ноябрь 11

Бабочка — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Бабочка

После окончания Второй мировой войны доктор Элизабет Кабблер Росс ухаживала за еврейскими детьми, спасёнными из нацистских концентрационных лагерей. Когда она в первый раз вошла в барак, где они лежали, она заметила один и тот же выцарапанный на деревянных кроватях рисунок, который затем находила и в других лагерях, где страдали дети. Рисунок всегда представлял одинаковый простой сюжет: бабочку.

Сначала доктор подумала о некоем братстве, образовавшемся между избиваемыми и голодными детьми. Она решила, что дети, при помощи бабочки, нашли свой способ выразить принадлежность к группе, как некогда первые христиане сделали своим символом рыбу.

Она спрашивала многих детей о значении рисунка, но они отказывались отвечать. В конце концов семилетний мальчуган объяснил доктору смысл изображения: «Эти бабочки похожи на нас. Мы все знаем, что наше страдающее тело — тело всего лишь промежуточное. Мы — гусеницы, и однажды наши души улетят прочь от этой грязи и боли. Рисуя бабочек, мы напоминаем об этом друг другу. Мы — бабочки. И мы скоро улетим».

(с) Editions Albin Michel S.A., — Paris 2000 

Июнь 30

Естествослов-II. 21.Бабочка — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

21.Бабочка

Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка, пока не сгорела в огне, что запалил охотник Митрич на маленькой опушке милого леска.

Конечно, Митрич был в тоске и скуке, каковые хищно настигали его в сырые непогоды, когда в охотничьем его носу начинал заводиться препротивный насморк и в пояснице воцарялось зауныное нытьё.

Поэтому и запалил наш Митрич костерок — хотел тем самым взбодрить в себе былую охотничью резвость и раж. Да и неугомонный пёс его Огонь не позволял ему раскиснуть, прыгал вокруг и носился — звал в затаённые дебри, где прячется коварный ловкий зверь. Посидев на корточках у костерка и дождавшись его естественного увядания, охотник Митрич разогнул свою устало скрипящую спину и последовал за псом в лесные дали.

А как же наша четырёхногая героиня — неужели сгорела совсем, без каких бы то ни было последствий, хоть как-то обнадёживающих наши с вами, дорогой читатель, сиротливые сердца?

Так вот, случилось следующее. Пьяной осенней бабочкой выпорхнула из охваченной огнём табуретки её весёлая древесная душа и приладилась было присесть на голую ветку ближайшей берёзы, как пронырливый ветер ловко занырнул на лесную опушку, где угасал неброско жертвенный костёр, и тут же устремился в тёмно-серую, уныло моросящую высь, а попутно, между делом подхватил с собою невесомую, нежную, хрупкую, но невероятно ярко и причудливо расцвеченную бабочку и унёс неизвестно куда...

                                                                                                                                                                      31.10.96 (21-28)

Июнь 11

Естествослов-II. 3.Дерево — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка, сотворённая по образу и подобию древнего доброго дуба. В табуретке шевелилась и дышала в полусне весёлая древесная душа. Эта полусонная древесность, населяющая планету, одно из немногих полусознательных сообществ, неотступно и героически противоборствующих её всеобщей дьяволизации

В разраздольном поле у перепутья трёх дорог наша героическая табуретка служила порой случайному путнику древом отдохновения и покоя. Почти древом, почти покоя, но — служила, служила!..

Хотя за годы и годы кособоко-сомнительного стояния вдали от домашнего уюта и тепла она, бедняжка, одичала и растрескалась вдоль и поперёк, но каждую весну, но каждую весну она снова и снова ощущала в себе слабые токи своей древней древесной сущности и изо всех сил тянулась призрачными ветвями к радеющему за всё живое божественному светилу, дрожала всеми своими несуществующими листочками — с восторгом и верой, с восторгом и верой…

Поймите же вы наконец, что и дерево, и табуретка, и машина, и человек, и облако, и хлеб, и птица, и земля, и небо, и солнце, и дом, и чаша, и вода, и камень, и зверь, и часы, и книга, и яблоко, и штаны, и огонь, и бабочка — всё это суть живые и сознательные сущности: хоть как-то, хоть не совсем, почти, случайно, хоть каким-то боком, но — живые, но — сознательные! Ибо невероятное — всегда вероятно. Ибо чудо есть чаемое ЕСТЬ. Проявление всеприемлемого бытия.

Я — табуретка!.. У перепутья трёх дорог стою я в разраздольном полезабыт, изломан, хромоног: зато исполнен доброй воли... А тут вдруг как-то я заметил, что откуда-то сбоку у меня появился сначала какой-то странный нарост, будто сучок, а потом из него начал вдруг — о чудо! — пробиваться тихий и скромный росточек — веточка живая...

                                                                                                                                                       15.10.96 (13-28)

Июнь 8

Естествослов. 21.Бабочка — НОВАЯ ЖИЗНЬ

alopuhin

Живёт себе некая гусеница-червячок, живёт, живёт, грызёт зелёные листочки, грызёт, ползает туда-сюда, а потом готовится к смерти — делает себе могилку-кокон — и наконец помирает.

Но вдруг откуда ни возьмись из кокона является нам новое и уже летучее, очаровательно крылатое существобабочка, является и взмывает ввысь, и улетает прочь.

Порхает там и сям.

И оказывается то в благоухающей чаше какого-нибудь цветка, то в сачке Набокова, то в грёзах Чжуан Цзы.

                                                                                                                                                                             11.09.96 (18-47)

Апрель 23

Кошмар в ночи приснился (I. 64)

оконная музыка
alopuhin

Прежде чем средь ночи проснуться и начертать предыдущую штучку, приснился сложный комплексный кошмар, который трудно, да и незачем, объяснять, но самая концовка его такова: я сплю, и каким-то образом у меня, спящего, меж сложенных лодочкой ладоней оказывается большая и жуткая, упруго бьющаяся, пытающаяся вырваться на свободу ночная бабочка; я хочу проснуться, чтобы выпустить её в окно, но никак не могу проснуться, я силюсь, пытаюсь, и опять не могу, никак не могу проснуться, я должен стиснуть ладони ещё сильнее, мне страшно представить, как она вдруг вырвется и начнёт метаться у меня под одеялом (где я прячу свои ладони) и премерзко касаться моего беззащитного тела, бр-р-р-р, и я наконец просыпаюсь, ура! — бабочки жуткой нет и в помине (хотя по концепции института сновидений бабочка эта была на самом деле, в реальности, но другой, ненашей, или не совсем нашей, виртуальной)!..

Поднимаюсь, иду ставить чайник и записывать эти вот самые словечки. Всё. Записал. А теперь можно снова отправляться дрыхнуть, ведь наступило воскресенье и незачем поэтому спешить на электричку… За окном моросит дождичОк...

                                                                                                                                      11.04.93 (05-46)

Февраль 23

В свой срок, на планете родимой (4.05.2011)

 

катарсис природы
alopuhin

В свой срок, на планете родимой   свершая вкруг солнца виток,   допетришь ты — необратимо   вращение это, браток.     Старенье стирает старанье   лелеять свой бренный костяк   и глупое очковтиранье   про то, что всё будет ништяк.     И трение и тяготенье   и рвенье к труду и любви   приводят к распаду и тленью,   как жилы ни рви.     Ввиду энтропийного бума   (термодинамики второй постулат),   не жди, подыхая угрюмо,   ни бонусов, ни наград…     А впрочем, на квантовом плане   нас ждут откровенья, когда   поймём мы, вскочивши как лани,   что сказанное — ерунда!     Что смерть — это стадия, веха,   в иное житьё переход,   камера шлюза, духа утеха,   уставшего от хлопот;     что смерть — это бабочкин кокон,   каким завершился червяк,   и кокон сей будет раскокан   в свой срок без истерик и драк.     И бабочка липкие крылья   расправит под солнцем опять, —   чтоб жизни её камарилья   смогла бы опять воспарять!..

Февраль 21

Потом и кровью (18.10.2010)

alopuhin

Потом и кровью дни и труды   даются и умнику, и дураку…   Мельница мелет и, как ни крути,   сотрёт эту жизнь в труху.     Наша планета и наша жизнь —   испытательный полигон   наших возможностей, взлётов, крутизн,   которых, оказывается, вагон.     Чем больше ты тратишь и отдаёшь   энергии, денег, всего себя,   тем больше взамен обретаешь их, — что ж,   такова наша доля и воля судьба…     Как ты хочешь — так и живёшь,   и неча на фатум пенять,   ты — не беспомощный клопик, не вошь:   надобно это понять.     Ты можешь и минус на плюс поменять,   и даже секунду на год растянуть,   что дважды два не четыре, а пять   доказать и золотом сделать ртуть.     Дело погибели — сторона…   Для примера возьмём зерно:   мельница мелет муку из зерна,   но жить продолжает оно.     Метаморфоза иль метемпсихоз,   когда бабочкой чудной нелепый червяк   обращается, — не курьёз,   а показательный знак.     То, что Богу не жалко, подохнет — и пусть,   вселенная — место отхожее,   трупами наших дедов и бабусь   вдосталь она унавожена.     Но суть, квинтэссенция, отчасти душа   этих дедов и бабусь,   проделав незримые нам антраша,   совсем не исчезла — клянусь!